И такой строгий взгляд, что я чуть не поперхнулась, а Фиса радостно заявила:
– Серёжа, давай ты Рине клапан-то закроешь, а? Сможешь?
– Фиса, нет у меня никакого клапана!
– Так я и говорю, закрыть тебе его надо, раз сама не хочешь.
Но Серж только улыбнулся:
– Я не могу воздействовать на организм Рины, только поделиться с ней энергией.
– Сережа, я хорошо себя чувствую, не надо со мной делиться. Вот поем и пойду спать.
– Можно мне посмотреть?
Я протянула руку только для того, чтобы Фиса успокоилась, ведь только что лежала в коконе энергии Амира. Серж медленно её взял в свою тёплую ладонь и сразу вскинул на меня глаза:
– Ты практически… Амир!
Амир появился за секунду до крика Сержа, схватил меня на руки и рявкнул:
– Не смей! Алекс в норме, ему не нужна твоя жизнь! И Анне не нужна!
Огонь полыхнул по всему телу, и я ойкнула. Амир прижал меня к себе и зашептал:
– Рина, с ними всё хорошо, слышишь, и со мной всё хорошо…
Опять громко крикнул:
– Убрать их!
И вдруг сквозь боль и жар огня я услышала жёсткий голос Роберта:
– Амир, нужна вода, ледяной поток.
Вспомнились дни моего ужасного лечения Фисой: меня окунали в ледяной поток, который едва не сбивал с ног Амира, потом варили в кипятке, не обращая внимания на мои попискивания. Когда я перестала понимать, что со мной происходит, а кожа уже не реагировала на изменение температуры воды, Амир завернул моё истерзанное тело в тёплое одеяло, а Серж и Роберт взяли меня за руки. Роберт усмехнулся весёлыми глазами и предупредил:
– Держись, красавица.
От тройного вихря я подскочила и сразу потеряла сознание, которое не выдержало силы их энергии.
Оказалось, что Роберт всё время был в доме. Он честно в этом признался на следующий день, когда я пришла в себя. Амир весь день пролежал рядом со мной. Я так и проснулась, обнимая его, даже руки под пиджак засунула. И подносы с едой сам приносил. Возмущаться на меня он не смог, хотя несколько раз пытался высказать своё мнение, а я только умоляюще смотрела в сердитые глаза и прижималась к его груди. Но самым действенным способом уйти от обсуждения моего неправильного поведения, вернее, поведения моего организма, оказалось вовремя ойкнуть, вроде как мне больно. Амир сразу начинал беспокоиться и забывал все свои претензии.
А вечером, когда Амир ушёл по делам в свой кабинет, пришёл Роберт. Он ослепительно мне улыбнулся с порога: