Какой глубокий ум и какая невероятная женская дальновидность?! Счастливая женщина. Не так, скажешь?..
«Здравствуй, божественная моя», – тихо, с придыханием, боясь, очевидно, вспугнуть прилетевшую столь нежданно-негаданно птицу счастья завтрашнего дня, произнес я в трубку.
«О-о-о! Даже так? – услышал я в ответ. – Красиво. И чертовски, признаюсь тебе, приятно. Из уст не каждого, далеко не каждого мужчины услышишь подобные слова».
«Пожалуйста, не ёрничай», – попросил я.
«Вовсе не ёрничаю: я серьезно и искренне, дорогой…»
Я прицепился к слову. «Дорогой, но не желанный».
«Давай не будем, а?
Я поспешил со своим согласием: «Не будем, так не будем».
«Как дела?»
«Какие интересуют – дела трудовые или дела сердечные?»
«Трудовые, конечно… – потом осторожно ты добавила. – В первую очередь».
«И ради этого позвонила?! – неприкрыто обидевшись, спросил я. – Стоило ли? Эти дела, которые ты имеешь в виду, за неделю настолько остое… – вовремя спохватился и поправился, – осточертели, что ни глядеть, ни слушать, ни говорить, тем более с тобой, совсем не хочется».
Ты в трубку хихикнула. «А первый-то вариант слова намного ярче».
Ну, зараза, подумал я, ведь уловила все-таки, хоть и разница-то всего в одну букву. Сделал вид, что не понял, о чем это она, и вслух сухо сказал: «На работе – все в порядке».
«Значит, по-прежнему цветешь и пахнешь?» – снова, ерничая, спросила ты.
«Это – о чем?» – я сделал вид, что не заметил твоего откровенного ёрничанья.
«Всё купаешься в лучах славы?» – спросила ты и хохотнула.
«Купаюсь», – ответил я.
«Ну-ну! – она, как мне показалось, не почувствовала моего сарказма. – Будь осторожен: нет ничего ядовитее, беспощадно разъедающего душу, чем слава. Особенно, когда ее так много.
«Врагу не пожелаю такой „славы“, какая преследует меня».
«Ладно, не прибедняйся. Вчера раскрываю московскую газету и вижу на второй странице, чердаком1, статью о тебе…
Спешу уточняюще прервать: «И не обо мне, а…»
«Есть, скажешь, разница?»
«Разница существенная… Однако все равно приятно, – признаю я.
«Поздравляю! – слышу неожиданно ласково заворковавший в трубке твой голосок, всегда вселяющий в меня надежду. Ты делаешь маленькую паузу и добавляешь. – Целую!»
«Если бы, – я шумно вздыхаю, – это было так…»
«Какой, надо же, отчаянный скептик, – в трубке слышу твой смешок, и потом ты подтверждаешь (ты отлично знаешь, что я поставил под сомнение). – Это именно так! Это только так!»