«Вы-го-ня-ют? – спросила ты по слогам. – И так спокоен?»
«Не совсем…»
«Что значит „не совсем“? Не совсем спокоен, что ли?»
«И не совсем спокоен, и не совсем выгоняют».
Ты недовольно закрутила головой, отчего пряди длинных распущенных волос волной полетели из стороны в сторону.
«Что это значит?»
«Обком предлагает новую должность, – я назвал тебе должность, а потом добавил, – не совсем по профилю, но все же близка, поскольку все равно придется иметь дело с коллегами, значит, с людьми творческими».
Ты скривила губы.
«Подумаешь, – разочарованно произнесла ты. – Здесь ты – фигура, личность, с которой все считаются, даже те, в обкоме. Там же…»
Решительно возразил: «Личностью человека делает не должность, а то дело, которым он занимается».
«Фразерство!»
«Ты, вижу, недовольна?»
«Естественно, – ты на глазах стала грустнеть, потому что дальнейшее тебе было понятно».
«Почему „естественно“? Я-то думал, что ты обрадуешься».
«Чему, позволь узнать, я должна была обрадоваться?! – резко произнесла ты. – Тому, что ты уйдешь и оставишь меня здесь одну?»
Еле сдерживал ухмылку.
«Не одну, а с коллективом, с которым, между прочим, ты породнилась на два года раньше моего; с коллективом, который, тоже важно, к тебе очень хорошо относится, – я сделал паузу и добавил. – А иные члены коллектива, – во мне вновь заговорила ревность, – даже слишком хорошо».
«Не преувеличивай, ревнивец мой».
«Говорю то, что есть, – упрямо повторил я.
Ты заметила ухмылку и обиделась. Глаза твои повлажнели и из них вот-вот (а ведь такая сильная женщина!) брызнут слезы.
«Что ты ухмыляешься? Тебе весело, да? А мне, вот, – нисколько! Ну, да, что тебе я? Какое тебе дело до меня? Попользовался и будет! Хватит! С глаз – долой и из сердца – вон! Какие все-таки мужики подонки!
«Но ты спешишь с выводами…»
«Да, – ты резко схватила бутылку, налила бокал до краев и почти на одном дыхании опорожнила его, – пошел ты…»
Рассмеялся и очень громко.
«Если посылаешь туда, куда я мечтаю, то с удовольствием… Хоть сейчас… Хоть прямо на этом столе. А что? Было бы замечательно, не считаешь?»
«Не считаю!» – выкрикнула ты, и увидел, как по щекам потекли настоящие слезинки.
Слезы ребенка и слезы женщины – это то, чего мне невозможно вытерпеть, перед чем мне не устоять.
Нестерпимо стало жаль тебя. Увидел, что ты искренне переживаешь, правда, повода серьезного для этого тогда не видел. Потом мне будет ясно, но сейчас…