У самого правого края, на одной единственной лавочке кто-то
сидел. Неясно, куда делись все остальные скамейки, может их забрали
для чего-то, однако выглядела эта картина весьма странно, так что
Хикэру подошел поближе и только тут понял, что это была Минори.
- ... - Похоже, она его не замечала, безжизненным взглядом
уставившись куда-то в небо, не обращая внимания на дождевые капли,
наверное, больно бьющие её по лицу.
- ...
- М... Минори? - Хикэру не смог бы сказать, сколько он стоял в
тишине, однако всё же решившись, позвал её.
- Хорошо, что хотя бы ты тут... - наконец, спустя долгую паузу,
произнесла она.
- Что... случилось? - Он не очень хорошо её знал, да и
познакомились они всего пару дней назад и их даже друзьями назвать
было бы сложно, однако вся его суть не позволяла просто так
оставить её тут, под дождём, убитую каким-то горем.
Он был и оставался обычным сорванцом, однако глубокие познания в
психологии человека были его частью, как знания Кастера, хоть он и
не мог ими оперировать в полной мере. Однако, на подсознательном
уровне - вполне.
- Я... Всю жизнь шла к своей мечте стать ирьёнином... Однако...
Я не знаю... Мои знания... - Она вдруг всхлипнула, однако из-за
дождя было непонятно, плачет ли она, или Хикэру показалось.
- ... - Он просто молча опустился на скамейку рядом, не
перебивая её. Так ему подсказывало поступить подсознание.
- Я хотела спасти её... Моя тётя, она... Была всем для меня... -
она снова всхлипнула. На сей раз ошибки уже быть не могло,
определённо случилось что-то непоправимое.
- Я росла без родителей, однако она приняла меня как свою дочку,
растила, даже страдая от этой треклятой болезни... Через боль,
каждый день шла на работу... - продолжала она и до Хикэру уже стала
постепенно доходить суть проблемы.
- Это она тогда позвала тебя? - Конечно, немного бестактный
вопрос с его стороны, однако ничего другого ему в голову не
пришло
- Да... Эта болезнь, её невозможно вылечить... Что-то с
генами... Я мечтала стать великим медиком, который однажды найдёт
лекарство... Какая же я дура... - последнюю фразу она сказала
совсем тихо и вдруг её пальцы засияли от чакры. Это был клинок,
которым ирьёнины проводят операции, не повреждая кожи, разрезая
внутренние органы. Она, тяжело дыша, с полными уже видимых даже под
дождём слёз глазами приложила пальцы прямо к горлу.