На вкладке меню индивидуального контролера побежали цифры.
Тысяча, две, три…
Зарябило в глазах, закружилась голова. Тридцать восьмой уровень
есть, а вместе с ним поднялся телекинез до десятого уровня.
Посидев немного на снегу и подождав, пока прекратится
головокружение, я встал и поплёлся к палатке. Спать смысла не было.
Цель уничтожена, можно возвращаться домой. Впрочем, в вездеходе
решил всё же вздремнуть – там теплее и удобнее, чем в палатке. А
утром двинусь обратно.
***
На следующей неделе состоялась ещё одна поездка в
Новоегорьевский лес, только на этот раз в компании Ясмин.
Хоть мы с Мариной были здесь в середине января и поубивали
огромное количество иных, существ там по-прежнему оставалось много.
Лес был большим – и за неделю не обойти, поэтому сине твари до сих
пор бродили по нему, как у себя дома. По словами Марины, военные с
ближайшей базы близ городка Бугры на Калужском тракте решили
проложить сквозь чащу ещё одну дорогу, и от нас требовалось чистить
лес до тех пор, пока он не станет достаточно безопасным для обычных
низкоуровневых светоносных.
Новоегорьевский лес являлся одной большой проблемой для всех.
Марина следила в одиночку за огромным районом, и у неё года или два
просто руки не доходили разобраться с толпами иных, которых с
каждым днём становилось в чаще всё больше и больше. А сейчас
обстоятельства поджимали, значит, надо было решить данный
вопрос.
Мы с Ясмин поехали на моём новом вездеходе. С конца прошлого
года в гараже дома на Осиновой шестнадцать поселился тёмно-зелёный
«Кочевник-2» тридцатилетней давности, который, тем не менее,
выглядел, как новый, и имел всё необходимое оборудование для
поездок в красную зону. Мне он достался совершенно бесплатно взамен
уничтоженного «Бульдога».
А тот так и стоял на Слизняковской дороге – той самой, по
которой я обычно ездил в Новоегорьевский лес. Местные охотники её
так назвали, поскольку дорога пролегала рядом с заброшенным селом
Слизняково. Груду металлолома, бывшую когда-то вездеходом, оттащили
в поле и оставили гнить. Теперь «Бульдог» сидел по кабину в снегу,
напоминая мне каждый раз, как я проезжал мимо, о случившейся
прошлой осенью трагедии.
Вот и сегодня мы в очередной раз увидели расстрелянный
«Бульдог», и на меня нахлынули воспоминания.
Я сидел за рычагами, Ясмин – за приборами. Наш вездеход мчался
по укатанной снежной дороге, словно по шоссе. Зимой нет ни грязи,
ни слякоти, и местные маршруты становятся более проходимыми, нежели
в межсезонье или даже летом. Впрочем, смотря, какая зима…