Спросила его об этом просто так, только чтобы поддержать разговор. Неудобно было есть под его пристальным взглядом и в молчании. А вышло, что он отчего-то после моего вопроса весь напрягся и даже на меня прищурился. Поневоле, я стала тоже к нему присматриваться внимательнее. Тогда-то и заметила, что в распахнувшиеся отвороты пиджака просматривалось сильно накаченное тело, покрытое ровным темным загаром. Такие мышцы и такой цвет кожи можно было получить, только если очень много подвергать себя физическим нагрузкам и постоянно быть обнаженным под лучами солнца. Именно. В солярии такой загар не получить. Если постоянно кутаться, чуть не по горло, в линялый пиджак, то тоже. Отчего же этот человек упорно скрывал от меня свой мускулистый и загорелый торс? Вот опять, заметил мой взгляд и прикрылся отворотами пиджака.
– Просто, еще рано качать мед. От этого свежего пока нет, а старый я не люблю. Что тебе показалось там интересным? Под моим пиджаком? – зачем-то решил спросить, когда уже спрятался от моего любопытного взгляда.
– Наверное, работа пасечника связана с большими нагрузками, как я посмотрю? А у нас мужики в фитнес-клубах потеют. Тебе, наверное, это диким покажется?
– Что? Я тебя не понял. Какие клубы?
– А в селе вашем электричество, ведь, есть?
– Почему же? Конечно, есть, – его глаза совсем превратились в щелки, и мне, отчего-то, почудилась угроза в его позе, поэтому решила не сообщать ему, что про фитнес знают во всех уголках нашей страны, если хотя бы смотрят телевизор.
– Так хочется быть поближе к техническому прогрессу, Саня. Может, все же, попробуем пойти сегодня в село? Обещаю, что жаловаться на ноги не стану, хоть бы совсем в кровь их стерла.
– Не, а. Не поведу. Сказал, через два-три дня, так и будет.
– Ну, Саня! – решила поканючить, но он не стал меня слушать.
– Слово мужика-закон для бабы. Ты этого не знала? – сказал довольно агрессивным тоном, но потом решил немного его смягчить. – И еще. Что стану говорить моей матери и твоей бабке, когда они твои мозоли и ссадины рассмотрят?
– А что мы будем есть? У тебя так много колбасы и хлеба еще осталось? Или станем голодать? – не унималась я, только лишь уловила убавку в серьезности его тона. – Я могу тогда похудеть, а бабушке это точно не понравится.
Только это сказала, как его взгляд переместился с моего лица ко мне на грудь, потом на талию и бедра, а оттуда снова на грудь, и там задержался на довольно долгое время. При этом он, определенно претерпевал изменения. Колючим и злым уже не был. Но и новое выражение глаз мне не понравилось, даже успела пожалеть, что и у меня нет подобного пиджачка, чтобы прикрыться. Поэтому и говорить не надо было, как сильно захотелось в дорогу и топать быстрее в людный поселок.