И сейчас, когда Артур Андреевич переживал ужасно событие, она
должна была быть рядом с ним одной из первых.
***
– Это письмо нашли на месте происшествия, – сказал мягкий
женский голос.
Медведев Артур Андреевич стоял напротив стола и держал письмо с
засохшей кровью в руках. В тяжелой тишине он смотрел на строчки в
письме как на смертельный приговор, пока грудь его сжималась от
непреодолимой печали. По щеке стекала слеза.
– Как такое могло произойти?
Напротив него стояла горничная с холодным, печальным взглядом.
На подносе у неё лежала черная записная книжка.
– Мне очень жаль.
Он молчал.
– В этой книжке все данные, которые мне удалось собрать по этому
случаю. У меня есть предположение, что это было убийством.
Артур сжал письмо и бросил его на стол. Засохшая кровь на его
пальцах осыпалась. На краю письма была отметка перечеркнутой лисы.
Он встал из-за стола и встал у окна с холодной задумчивостью.
Слуги за его спиной выстроились в несколько рядов и не смели
произнести ни звука.
– Похоже, прошлое никак не хочет отпускать меня, и вот я вновь
расплачиваюсь за свои грехи.
Седовласый старик вышел вперед и поклонился, это был главный
дворецкий.
– Если вы прикажете, господин, Цирк музыкантов возьмет на себя
эту тяжкую ношу.
– Нет, это не та вещь, на которую я могу спокойно закрыть глаза,
– Артур сжал край стол, и тот с треском смялся под его ладонью.
Слуги молчали и не двигались.
– Я лично отправляюсь в Москву.
***
Лотта бережно складывала вещи в чемодан. В её мечтах уже четко
виднелась Москва, которую она видела когда-то в детстве.
«Ты такая наивная девочка», – раздалось в её
голове.
– Вы просто завидуете, что я поеду вместе с господином в
Москву.
Мастер покачала головой, что Лотта видела лишь краем глаза.
– Я должна подготовить свои вещи как можно быстрее. Будет
неудобно, если я не успею взять все свои платья, в которых смогу
показать ему себя.
Мастер вздохнула.
«Сама наивность, ей богу. Милая, даже если бы Господин взял
тебя с собой, это не значит, что ты должна ехать с ним. Там будет
опасно»
Лотта поджала губы и подняла взгляд на окно. На белом
подоконнике под лунным светом сидела длинная женщина в белой маске,
на которой было нарисовано грустное лицо.
– Разве вы не должны были поддержать меня, Мастер? Я стала самым
молодым членом Музыкального цирка и уже давно выросла. Мне больше
не нужна ваша опека.