Вскоре я начал давать первые проповеди, которые проходили в
бараках, где жили рабы, куда сбегал почти каждый вечер. Светлый
Гесим учил чувствовать внутреннее ядро, и брать у него силы.
Рассказывал истории каждого из богов. Говорил какие они любят
жертвы, чего хотят от людей, и как им надо служить. Конечно, чем
усерднее ты служишь, тем сытнее будет еда в твоей миске, и ярче
ядро души.
Сначала всё чего я хотел, это чтобы моей семье, а значит и мне,
жилось немного легче. К тому же рабы и не могли дать мне многого. И
так и было.
Но время шло, приходы были всё более массовыми, мне понадобились
помощники. Пантеон разрастался, и уже через год мы воздвигли первый
храм.
Неказистый, немного кривой, да и много людей он не вмещал.
Поэтому я просвещал людей стоя на крыльце. Но они были только рады.
Вскоре они на руках носили меня, из города в город. А мои первые
ученики, разносили пламя новой веры как ветер, огонь по лесам.
Это было слишком быстро. К таким переменам нельзя было
привыкнуть. Через два года, я буквально вчера бегавший по полю
босиком. Сидел за одним столом с правителями самых крупных стран, в
которые уже стала просачиваться моя вера.
Они не были этому рады, но видя, как быстро люди заражаются этой
новой лихорадкой, предложили мир. Я должен был стать, лишь духовным
центром континента. И спокойно сидеть на месте, встречая приходящих
паломников. Но уже на тот момент власть опьянила меня.
А потому я спросил людей, хотят ли они объединиться, вокруг
верховного жреца и императора. Создать единую империю, где все мы
будем жить по воле новых богов.
Разумеется, отребье с воодушевлением приняло эту новость.
Признаться это было приятно. Но идиотизм моих соплеменников,
временами просто поражал.
Они верили, буквально каждому моему слову, и шли за мной как
стадо овец за своим бараном. Но что тут скрывать это было мне на
руку, иначе бы я не смог занять столь высокий рост так быстро.
Всего за три года, произошло то назовут пришествием Калестиса.
На тот момент мне едва исполнилось двадцать, и империя, которая
попала в мои руки крепла вместе со мной. По началу, я, помня о не
такой уж далёкой жизни бедняка, был довольно сносным
правителем.
Да были грехи и на моей душе, но всё же я не был глуп.
Последующие годы были положены на укрепление моей власти, и
возвышение империи.