- Свидетельница по делу работорговцев, - смущенно поясняет Джеймс под моим вопросительным взглядом. - Важная. Но мне совершенно некуда ее пристроить. Не в камеру же сажать. Да и места в ней нет, мы ночью больше пятидесяти человек повязали…
Он неверно истолковывает мое молчание и начинает тараторить.
- Это буквально на пару дней, не больше. Потом я что-нибудь придумаю. Просто… она слишком важна для следствия. Ко мне нельзя, матушка не поймет, если я притащу голую девчонку… А сестра всегда говорила, чтобы я не брал работу на дом…
Мозг цепляется за единственное слово.
- Голую?
- Ну… да, - невиданное зрелище - неловкий Каннингем. - Работорговцы продают девчонок нагишом.
Девушка стоит рядом с ним, молчит и смотрит на меня блестящими черными глазами. Она очень смуглая, гораздо темнее меня. Чертами лица похожа на индуску. “Фарадка”, - подсказывает память Даяны.
Я вдруг понимаю, что знаю плащ, в который кутается незнакомая смуглянка. Не раз видела на Рое…
- Я мог бы снять ей комнату, но девчонке и так досталось. Ей нельзя сейчас оставаться одной. А еще нужна одежда… всякие женские штучки, - мямлит Джеймс.
Никогда не видела Каннингема таким смущенным и косноязычным. Забавное зрелище. Даже мелькает мысль помолчать еще немного и посмотреть до чего он договорится, но тут девушка подает голос:
- Пожалуйста, госпожа, - она говорит на эндаре с сильным акцентом, но вполне разборчиво. - Позвольте мне остаться с хозяином.
- Хозяином?
- Ну… понимаешь, перед тем как началась вся эта заварушка, Рой ее купил и… - начальник полиции раздраженно взмахивает руками. - А, чего я распинаюсь? Помнишь, как я помог тебе, когда арестовал? Приюти девчонку, выдай ей одежду, объясни что к чему и мы будем в расчете.
И сбегает прежде, чем я успеваю ответить “Да”.
3. Глава 3. Леди Эгмонт
Было много криков. И худой человек с суровым лицом, склонившийся над телом хозяина. От его рук исходил золотой свет, но кровотечение не унималось. Наиля куталась в плащ и молилась Творящей, чтобы она помогла снова. Вмешалась, спасла.
Мужчины вокруг не смотрели жадными взглядами и не пытались облапить, как матросы на корабле. Но они были мужчинами. Чужими, поэтому опасными. Они не заплатили за Наилю двести либров, и у них не было причин беречь ее.
А хозяин больше не мог защитить свою собственность.