Верно, это вновь была та самая комната,
в которой собирались «Создания Хаоса», которые сейчас, в силу
существования «Мировой Системы», могли играть лишь роль
наблюдателей.
И в этот раз здесь вновь сидел крупный
мужчина с лишним весом, который, как казалось, совершенно не был
для него помехой. Это был тот, наверняка самый веселый и
своевольный, мужчина, который в будущем активно наблюдал за
новобранцами семнадцать тысяч триста пятьдесят девятого года.
А напротив него вновь расположились две крупные духовные
проекции, чем-то напоминавшие овальные зеркала. Однако
демонстрировали они совершенно не отражение мужчины. Они показывали
ему истории, некоторые из которых, как он был уверен, могли стать
воистину легендарными.
В первой проекции этот мужчина наблюдал за тем, как Ингерам
Гауст одолел ужасного монстра и спас сосуд, созданный как раз этим
«Созданием Хаоса», для начала мирового ивента. Это вызывало на его
лице довольную улыбку. Его ужасный план шёл весьма хорошо,
приближаясь к нужному результату.
Во второй же проекции он видел, как Галиос Кроун, одолевший
своих врагов, приближается всё ближе к храму недалеко от Найфорда,
по приказу не известного, планируя нарушить его планы.
Очевидно, подобный расклад мужчину уже совершенно не устраивал.
Он желал зрелищ, которых Кроун мог его лишить. И это не могло не
бесит всесильное существо.
В силу характера этот мужчина мог даже уничтожить Галиоса, дабы
тот не посмел ему мешать. Мировой ивент был испытанием для всего
мира, которое это ужасное создание с абсолютной силой хотело
устроить несмотря на «Мировую Систему».
«А может…» — начало думать «Создание Хаоса».
«Мне и вправду просто уничтожить Галиоса Кроуна?»
«А потом и всех, кто, решил его туда отправить, чтобы нарушить
мои планы…»
В своих мыслях муж был очень серьёзен и холоден. Для него
подобное не составило бы никакого труда. Но… Уже спустя мгновение
он стал ещё серьёзнее, продолжив размышлять:
«Однако…»
Однако, подобное поведение с его стороны могло оказаться слишком
уж чреватым. Он и так часто нарушал ныне существующие правила,
из-за чего его ругали больше всех остальных. Очевидно, делал это
тот мужчина, который предстал пред нами в виде тени с синими огнями
вместо глаз. И, подобные разбирательства, этому веселому толстяку
были совершенно не нужны.