Выпалив всё это в лицо явно опешившему Фельдману, я хотел
повернуться и уйти, но не получилось. Смутившийся от моей отповеди
мальчишка кинулся ко мне и, по-щенячьи заглядывая в глаза,
затараторил.
– А я знал, я верил, что вы
свой! Советский!
– Ладно, проехали, – сухо отозвался я. – Если вы закончили, то я, пожалуй, пойду.
Надо ещё работу искать. Не хотелось бы, знаете ли, всю войну
пройти, чтобы в мирное время с голоду помереть.
– Знаешь что, Семенов,
– рубанул рукой воздух Фельдман,
– а иди ко мне в милицию! Мне
такие люди как ты – во как
нужны!
И в подтверждение своих слов провел ладонью по горлу.
– Вот значит как, – усмехнулся я, лихорадочно соображая как
уклониться от такой чести, избежав при этом проблем в будущем.
– Только что собирался в кутузку
отправить, а теперь на службу зовешь!
– Ты что, обиделся?
– искренне удивился тот.
– Зря. Мы, конечно, иногда
перегибаем, но бдительность в нашей работе – первое дело!
– Факт, первое! – горячо подтвердил его слова Никишка.
– Михаил Борисович,
– припомнил, наконец, слышанное в
толпе отчество начальника милиции. – Понимаешь, какое дело. Устал я от всего
этого. От службы, от стрельбы, от потерь… мирной жизни хочу хоть
самую чуточку ощутить. Хоть краешком зацепить. Понимаешь?
– Эх, товарищ Семенов,
– кажется, искренне огорчился моей
несознательностью Фельдман. – Все
я понимаю, да только рано нам шашку на гвоздь вешать! Столько
разных гадов изо всех щелей повылазило, что просто диву даешься… Но
уж если ты все решил, неволить не стану.
– Вот и хорошо, – попытался улизнуть, но не тут-то было…
– Ты вот что, – остановил меня Фельдман. – Зайди в Исполком. Я им насчет тебя
звонил…
– В смысле?
– В коромысле! – передразнил меня милиционер. – Поскольку ты есть боец Красной армии,
находящийся на излечении, стало быть, имеешь право на жилплощадь и
на питание. Советская власть своих не бросает!
– Что?!
– Все, ступай некогда нам.
В Исполкоме очередного просителя встретили не особо приветливо,
но все же и не прогнали. Помыкавшись по коридорам, я добрался,
наконец, до заместителя по хозяйственной деятельности товарища
Гулина – низенького толстяка с
одутловатым лицом, постоянно вытиравший с него пот.
– Здравствуйте, товарищ
Семенов, – энергично пожал он мне
руку. – Как же, как же, наслышан о
ваших подвигах. Да вы присаживайтесь… только не на этот стул. Он
сломан!