Я прожевал откушенный кусок
бутерброда, потом продышался после ударной дозы горчицы, выдохнул и
максимально вежливо ответил:
- Ты права, мама. Нехорошее. А уж
какая нехорошая ситуация чуть не приключилась, даже слов нет! Так
что давай ценить друг друга, пока не потеряли.
- Так мне кто-нибудь сделает
бутерброд? Или мне идти в школу голодным? Только потом не
удивляйтесь… - Лицо мелкого было полно решимости добиться своего,
даже если оно чужое. Я даже не сразу понял, что Павлику важнее,
получить бутер или вернуть внимание к себе, главной ценности в
семье.
- Павлик, если ты умрешь от голода по
пути из школы, ничего фатального не случится. Родители родят себе
нового ребёнка. – Я говорил это максимально мягким увещевающим
тоном, тем неожиданнее была реакция матери. Её удивление излилось
вместе с чаем, который она пила. Мы все, сидящие за столом,
почувствовали себя оплёванными. Кстати, папахену маминого чая не
досталось – он убегает на работу раньше, поэтому завтракает в
гордом одиночестве.
- Я сделаю тебе бутерброд, кушай пока
кашу. В ней микроэлементы и витамины.
- Мам, почему ты так опекаешь
существо? Что из него вырастет с таким подходом?
- Ты не поймёшь. Если бы у нас был
еще один ребенок… - голос женщины дрогнул. Понятно, душевная травма
привела к контузии того отдела мозга, который отвечает за
родительский инстинкт. Или нет, за инстинкты спинной мозг отвечает.
Да и хрен с ним, просто неадекватная дамочка детектед. Придется
жить так. Еще бы отца понять, тут Мишины знания несколько пасуют. В
его восприятии на месте реально живущего человека иконка «папа».
Видимо, близкого душевного контакта нет по какой-то причине.
Миша, а ты молодец! Перед своим
отбытием в Страну Потерянных Душ ты собрал портфель. Раз он
собирает его с вечера, то мне надо также делать. Говорят, можно
городить полную дичь, но если при этом оставаться верным мелким
привычкам, то в тебе не увидят кого-то другого. Кто говорит? Эти,
как их, современные модные писатели, так их и растак. Я, может,
тоже мог бы писателем заделаться. Но там всё мутно, и платят мало.
А много платят как раз не писателям, а издателям и прочим
маклерам-агентам по продажам творчества. Впрочем, во все века такая
хрень творится. Вся прибыль не у производителя, а у продавца.
Хочешь бабла – иди в продаваны. Хочешь творить – терпи нужду. Я и
сам отчасти продаван своего творчества, потому смог мало-мало, а
раскрутиться, сделал своё имя брендом. То есть сначала платили
мало, зато за строчки, теперь платят гораздо больше, но уже за
фамилию. Печатать и показывать Дм. Лихарева престижно и где-то
модно. «Его очерки наполнены свежестью и неизменно честным подходом
к освещению событий…»