– Особое приглашение? – спросил у меня Игорь Петрович, и я тоже
принял упор лёжа.
Я отжимался и повторял про себя, как я ненавижу этого выскочку…
Как. Я. Ненавижу. Этого. Выскочку. Как. Я. Ненави…
Когда Николай закончил, мне осталось ещё до фига! А он сел на
табуретку, закинул ногу на ногу и такой посматривает на меня
свысока. Даже не запыхался, гад…
Я, конечно, очень старался, но в конце концов на двадцать
третьем отжимании упал. Попробовал ещё раз и не смог – руки не
держали совсем. И тогда я встал. А что, лежать что ли, раз не смог
больше отжаться?
Николай усмехнулся и такой с презрением говорит мне:
– Бери свой лапоть и плети! Да побыстрей! Если я из-за тебя
останусь без ужина, тебе не поздоровится!
Мне, конечно, хотелось отомстить ему и лишить вечерней каши, но
я сам уже сутки не ел.
Я вспомнил последний ужин дома, как я наскоро перекусил
бутербродом с чаем и мне стало совсем тошно.
Да, нужно было сделать чёртов лапоть быстро. Не потому, что
Николай так сказал, а потому, что у меня у самого от голода уже
голова болеть начала. Мне и так было плохо, а отжимание только
усугубило моё состояние.
Руки у меня тряслись от напряжения. Полосы коры и раньше
расползались, а теперь и вовсе удерживать их никакой возможностей
не было.
Николай смотрел на меня, и я чувствовал его раздражение. Но мне
было пофиг. Я от отчаяния не видел, что куда нужно засовывать, с
чем переплетать.
Я готов был сдаться. И если бы тут сидел кто другой, а не этот
выскочка, я бы сдался, но при нём я не мог себе этого позволить. Я
продолжал упрямо заплетать, расплетать, когда не получалось, и
снова заплетать эти чёртовы цины.
Николай сначала злился, а потом понял, видимо, что злостью не
поможешь, начал подсказывать мне. Но от этого было мало толку.
Потому что руки у меня тряслись, и голова от голода плохо
соображала, да и в глазах стояли слёзы отчаяния.
И тут мне на коленку запрыгнул Дёма. Он пролез мне под руку и
уселся на ноге. Много ли котёнку надо места?
А потом Дёма начал тарахтеть, и я успокоился. И сразу увидел,
какие полосы и как нужно заплетать.
Короче, лапоть получился страшный, но он получился. И
практически без подсказок Николая. Ну как без подсказок? Он
показывал мне какую цину брать и куда её заправлять.
В общем, в столовую мы успели в самый последний момент. Высокая
крепкая кухарка неприветливо зыркнула на нас и плюхнула в тарелки
уже остывший плов, потом налила в стаканы киселя, дала по куску
хлеба и начала протирать раздаточный стол, всем своим видом
показывая, чтобы мы побыстрее выметались отсюда, что она вообще
делает нам одолжение.