— Не все подчиняется этому
правилу, — возразил Виктор. — Например, моя внучка.
— Именно потому, что не всё
подчиняется этому правилу, я и спрашиваю, может ли Марк научить
других людей. — Адам кивнул. — А не велю ему это сделать, уверенный
в успехе на сто процентов.
— Погодите! — Я решил прервать
разговор, который постепенно начал утекать в ту сторону, что мне
совершенно не нужна. — О чем вы говорите? Как я могу научить других
видеть так же, как я?
— В этом и есть главный
вопрос. — Адам перевел взгляд с Виктора на меня. — Как конкретно вы
это делаете и можете ли научить этому других. Если бы наши люди,
если бы вообще все люди, связанные с магией, получили возможность
видеть троттлистов под маскировкой, видеть их до того, как они
устроят очередной теракт, то это очень сильно бы помогло. Да что
там — они бы и в страну не могли проникнуть, если бы их прямо на
границе вязали пограничники!
Теперь я узнал еще одну
причину, по которой Адам носит темные очки.
Не только и не столько для
того, чтобы скрывать направление взгляда, но еще и для того, чтобы
в моменты подобных пафосных и воодушевленных речей о патриотизме и
человеколюбии, собеседник не чувствовал в них фальшь, глядя в глаза
агента. Чтобы никто не видел в них несменяемый холод и
расчетливость, что так дисгармонируют с тоном.
Я мог бы порадовать агента и
сказать, что могу научить других людей видеть так, как
я.
И даже действительно мог бы
научить. Далеко не всех, конечно, есть определенные ограничения, и
довольно серьезные — как-никак, в моем мире магов выявляли
целенаправленно и начинали обучать прямо с десяти лет, в то время
как тут — чуть ли не вдвое позже, — но могу.
Могу сделать так, чтобы
следующее поколение магов Виаты — те самые студенты, что учатся со
мной в одном классе, — смогло видеть скрытых троттлистов и
противостоять им не только в открытом бою, но и в незримой войне на
гражданском поле. И, возможно, это было бы даже правильным и
благородным решением...
Но одновременно оно означает
отдаться в полную власть управленческой машине Виаты и стать, по
сути, наемным работником на неопределенный срок и с неопределенными
полномочиями, но зато с вполне определенным работодателем и набором
санкций, которые он может ко мне применить.
Достаточно один раз пойти
против командования в каком-то вопросе, и все вполне может
закончиться обвинением в измене Родине. Вероятность подобного
исчезающе мала, разумеется, но в теории она существует.