— Не имею ни малейшего желания потакать Старк. — Легко пожимает
плечами Нора. — Мы не её карманная армия. Я прослежу, чтобы к
приходу Старк это не напоминало здорового человека. Сама брать не
захочет!
— Это саботаж приказов. Если начальство узнает, узнает и Старк!
Она может урезать нам финансирование и…
— Только если узнает, сестричка. Только если узнает.
— Но, Нора, они даже не знают, что мы его поймали! Нам держать
его месяц, год, до конца его жизни? А если о нём вообще никогда не
вспомнят? Он уже выглядит так будто находится здесь больше
года!
— Не «он», а «объект», если угодно «цель». Чем позже узнают —
тем лучше. — Фыркнув, Нора, сложила руки на крупной груди, буркнув.
— Я свои волосы всю жизнь отращиваю, а это обросло меньше чем за
два месяца! Это не справедливо.
— Если меня спросят, я сдам тебя, Нора. — Не повелась на смену
темы Ник.
Та озлобленно фыркнула и быстрым шагом удалилась из комнаты
наблюдения.
Мулатка Николь Фьюри, которую частенько путали с чистокровными
негритянками, была не в восторге от решений сестры. Да и в целом
то, как старшая управляла вверенной ей базой Щ.И.Т., вызвало
нехорошие подозрения, от которых всё сложнее было отмахнуться.
Белая комната.
Не знаю, сколько я уже здесь, давно потерял счёт времени. Мне
его не по чем отслеживать и даже нечем отмечать дни. Здесь нет
окон, не бывает посетителей, а кормят не регулярно. Потому по
приёмам пищи невозможно понять, сколько дней или недель прошло. Я
запутался.
Здесь всегда горит яркий белый свет, который проходит через
закрытые веки, словно тебе светят лампой прямо в лицо. Это
выматывает. Я слишком уставший, слишком рассеянный, но я не
чувствую, что могу позволить себе полноценный сон. От беспощадной
белизны и ярких ламп болят глаза, так что большую часть своего
«дня» я провожу, в тревожной полудрёме. Открывая глаза лишь в
скудно освещённой ванной комнате раз в сутки. Остальное — пытаюсь
не сойти с ума.
Словно вызов моему желанию жить, антисуицидальная вешалка для
одежды с крючками, которые опускаются вниз при сильном нажатии, как
тумблеры на панели которые непонятно что включают или выключают.
Она будто говорит мне: «Спорим, что ты не сможешь об меня
убиться?»
А еще эта вешалка единственный твёрдый предмет в моей камере, но
разбить об неё голову задача невыполнимая — слишком высоко. Даже не
знаю, почему взгляд на вешалку вызывает у меня приступ
неконтролируемого хихиканья, которое так легко спутать с приступом
кашля.