Довольный малым количеством
упреков, я зашел в дом. Достал из холодильника банку молока и,
опустошив ее наполовину, улегся в кровать и впервые за последние
сутки начал думать, как жить дальше.
Вскоре бабушка закончила
огородные работы и занялась ужином.
Я же продолжал думать о
будущем. Мысли голове теснились самые разные. Но все же в них
преобладал оптимистический подход. Что ждет таких, как я на
Родине после потери источника, было хорошо известно. Нет,
конечно, без пенсии меня бы не оставили, но сидеть безвылазно в
имении и ощущать жалость родных, было не по мне.
Сейчас же, каким-то божьим
промыслом, моя личность попала в тело мальчишки с Даром, которого
он не ощущал. Недолгие часы, проведенные здесь, показали, что хоть
мы говорим на одном языке, жизнь в наших странах отличается
кардинально.
Дав самому себе, задание
срочно изучить здешнюю историю, я пошел ужинать.
Во время еды
поинтересовался у бабули, нет ли у нее, чего-нибудь
почитать.
Та уставилась на меня через свои окуляры и сокрушенно
сказала:
-Совсем парню мозги отбили,
книжки читать решил. Сережка, ты же, как на каникулы приехал
ни единой книжки в руки не взял. Что стряслось то?
-Ничего не стряслось,- буркнул
я. – Просто захотелось почитать, на улицу идти неохота.
-Тогда заберись на чердак,-
предложила бабушка. - Там книжки батьки твоего лежат. Бери да
читай, все лучше, чем в карты по сараям играть, да девкам сиськи
мять,- добавила она, проявив полную осведомленность о Сережкиных
проказах.
Получив разрешение, я поднялся
на чердак и там, чихая от пыли, начал разбирать хлам, скопившийся
за долгие годы. Когда до меня дошло, что поиски могут затянуться,
пришлось позвать домового.
Ефимка долго себя ждать не
заставил и спустя пару минут вручил мне две стопки потрепанных
книжек. Перейдя на ночное зрение, я проглядел названия. Оказалось,
что большинство из них – учебники. Выбрав из них историю и
географию, я отпустил домового и спустился вниз.
Улегшись в кровать, я
взял учебник истории за пятый класс и погрузился в чтение. Первые
страницы читались с трудом из-за незначительных отличий в
орфографии, но затем приноровился и дело пошло быстрее. Оно шло бы
еще лучше, если бы не отвлекали рисунки чернилами почти на каждой
странице. Сережкин отец обладал несомненным талантом, изображения
женских ягодиц, и грудей у него получались отлично. Почему-то он
еще любил рисовать лошадей, они у него тоже получались весьма
реалистичными.