Девушка встретила меня в
лесу. Ни слова не говоря, вручила лопату и увела лошадей. Лопата
была деревянной. Оценивая этот шедевр от местного производителя
сельхозинвентаря, улыбнулся. Конечно, я достал из рюкзака Фискарь и
за полчаса вырыл могилку для Ульфиле.
Присев на краешек ямы,
закурил. О чем шумит зеленая дубрава, не сбросившая летний свой
наряд... Она действительно шумела так, будто в кронах деревьев
кто-то сражался с ветром, а внизу трава стояла без движения.
Сигаретный дым, струйкой устремлялся ввысь и развеивался сам по
себе.
Затушив окурок, я
тщательно очистил лопату от грязи и спрятал в рюкзак. Незачем
показывать ее девушке. Не хочу больше никаких вопросов. Деревянную,
воткнул в кучу земли и побрел к хутору, оставив рюкзак у
ямы.
Она удивилась, не
рассчитывая увидеть меня так скоро. Вдвоем, мы погрузили тело гота
на его лошадь и вместе пошли в лес, к вырытой яме. Девушка
поставила кобылу у края могилы и просто спихнула рыцаря со спины
лошади.
- Зарой его, - сказала
и, вложив мне в руку амулет Ульфиле, ушла.
Тело охотника упало в
яму, но на бок. Пока я раздумывал о том, что хорошо бы перевернуть
его на спину, «включились» серебряные нити. Я меланхолично
наблюдал, как две или три опутывали его, пока не услышал голос
кольца: «Опасность, истощение, забвение...» - и увидел какой-то
набор мыслеформ: ожившего вдруг Ульфиле и себя, сидящего на краю
вырытой ямы. Черт! На мне же кольцо некроманта! Гот уже начал
шевелиться. Я очень не хотел увидеть его восставшим из мертвого
состояния. «Нет!» - заорал я. Нити, творившие магию, исчезли, а я,
действительно почувствовал слабость. Достав шлафрок и тюбетейку,
выбросил их в могилу, решив, что ни за что не буду больше
подставляться, и быстро зарыл ее.
Амулет гота, полагая,
что вреда он мне не принесет, а полезным, может, и окажется хотя бы
в качестве маскировки, надел на шею. Читать над могилкой молитву
или просто говорить что-нибудь о великом рыцаре копфегере Ульфиле,
тоже не стал. Хватит того, что чуть было, не превратил его в зомби.
Потрепав холку рыжей, взял ее под уздцы и направился пережить еще
похороны некроманта.
На старом огнище, за
усадьбой, девушка собирала погребальный костер. Привязав кобылу и
бросив рюкзак на пороге дома, я решил помочь ей выложить «колодец»
из полутора-двухметровых веток и бревен. Наверное, недавно тут
совершался подобный обряд, потому, что материала для костра было в
избытке, и хранился он под наспех сколоченным навесом.