Лизе очень хотелось снять с себя
ответственность и переложить хоть на кого-нибудь. Да даже на отчима
— хоть того и нельзя назвать человеком, способным проявлять
сострадание, всё же он привык решать самые разнообразные проблемы
не только за себя, но и за других.
Она подошла к своей машине,
прислушалась — на миг ей показалось, что недалеко от обочины,
откуда-то из-под земли, доносится довольное чавканье и скрежет
сминаемого железа. Но потом поняла, что это чудят нервы,
находящиеся не пределе, и села за руль.
«Решено. Накормлю детей похлёбкой
бандитов — чего добру зря пропадать, и отвезу на ферму».
От ангара донеслись выстрелы.
***
Она отсутствовала меньше пяти минут.
За это время Епифан успел приказать младшему мальчишке спрыгнуть с
трактора и освободить руки «пастыря». Потом послушный «агнец»
обыскал труп толстяка, лежащий недалеко, нашёл пистолет. Епифан
поначалу расстроился, что нет ножа, которым можно было бы разрезать
верёвку на ногах, но решил, что так даже лучше. Сказал спуститься с
трактора остальным, выстроиться в ряд. И четыре раза нажал на
спусковой крючок.
Вернее, пять, но пятый раз оказался
бесполезным — кончились пули. Младшая девочка, заходясь в рыданиях,
упала на землю и откатилась к мёртвому толстяку, где и замерла.
— Ты что сделал, выродок?! — заорала
Лиза, выскакивая из машины.
— Свершилось предначертанное, —
завопил восторженно Епифан, отбрасывая бесполезное оружие. — Мир
спасён!
Взбешённая девушка подбежала,
ударила наотмашь. Нечеловеческая сила заставила мячиком отлететь
малолетнего убийцу от костра. Он упал, вскрикнул, но как-то вяло и
негромко.
Гнев испарился. Из глаз брызнули
слёзы, Лиза опустилась на колени рядом с мёртвыми детьми. Трое
умерли сразу — пулевые отверстия в головах, очень мало крови. Но
одна из девочек или осознала наконец, что происходит, и попыталась
убежать, или неловко повернулась, избегая столкновения с падающей
соседкой, но ей пуля попала в спину, чуть ниже грудной клетки. Под
девочкой медленно растекалась бурая лужа.
Лиза рыдала. Она трогала детей за
плечи, за ноги, тормошила и просила встать. Напряжение дня
наконец-то настигло её в полной мере, это была настоящая истерика.
Девушка прекрасно понимала, что в случившемся виновата только она
сама — нельзя было оставлять детей наедине друг с другом даже на
секунду.