– Зоенька! Здравствуй, родная! – радостно поприветствовала хозяйка, распахнув двери.
Саму женщину Лена рассмотреть не могла из-за лечебного монстрика в руках.
– Анечка, познакомься, это Леночка моя! – вторя заданному бравурному тону, представила Зоя Львовна и ручкой, нежненько, подтолкнула Ленку в квартиру. – Она любезно согласилась помочь перевезти «ус». Леночка, это Анна Михайловна, моя подруга.
– Спасибо вам огромное, Леночка!
У Лены возникло желание буркнуть остужающее «пожалуйста», уж слишком как-то через край радости-то и звона голосового, прям «ура партии!».
Или у них так принято?
– Куда растеньице отнести? – не удержалась-таки от легкого сарказма, приправленного намеком на ворчливость.
– Давайте я возьму! – ринулась на помощь хозяйка, протягивая руки.
– Не надо, – отказалась Лена, – оно тяжелое, я уж донесу.
– Ой, спасибо, Леночка! – оглушила тем же задором хозяйка.
«Да что за митинг радости? – с нарастающим недоумением подумалось Ленке. – Великое событие – подруга приехала, «цветочек» привезла? Ну, помогла ей соседка, не Гагарина же в космос запустили!»
Может, действительно принято у них так? Радуются люди жизни! Собственно, правильно делают!
– Сюда, Леночка, в комнату, пожалуйста, – указала направление дальнейшего движения хозяйка.
И быстренько так, обежав Ленку, распахнула перед ней дверь. Надо признать, ручки-то у нее уже устали от тяжелого горшка, и она, торопясь отделаться от ноши, поспешила зайти в комнату. Анна Михайловна сделала очередной маневр, подивив мимолетно Лену шустростью, и оказалась впереди, чуть сбоку.
– Знакомьтесь, Леночка! – с той же, уже раздражающей Лену напыщенностью преувеличенно восторженных тонов призвала Анна Михайловна. – Мой муж Василий Степанович и сын Денис!
Добавив многозначительности и какого-то намека в тоне, представляя последнего, Анна Михаиловна указала рукой на сидевших за накрытым к обеду круглым столом мужчин. Лена наклонила горшок, уложила «целителя» на плечо и рассмотрела представленных персонажей.
– Здрасте, – оторопев от неожиданности, произнесла она.
Старший, Василий Степанович, значит, кряжистый такой, плотный, с седой богатой шевелюрой и добрыми глазами, довольно улыбался – прямо Первое мая советских времен! Демонстрация трудящихся в отдельно взятой квартире!
«Что за бред?» – недоумевала Ленка.