– Ну, кто умеет?
Оборванцы молча переглянулись. Умеющих не нашлось. Только один, патлатый, отозвался:
– В прошедшее время, когда я служил в Пречистенской церкви диаконом, мне не раз приходилось вступать на шахматном поле в единоборство с нашим благочинным, отцом Феофаном, но по доносу оного же благочинного был изгнан за вольнодумство, от водки и горя утратил зрение и теперь без очков не могу распознать, которая фигура есть лошадь, а которая королева.
Витя попросил:
– Научите меня.
Инженер оглядел его:
– Ты, брат, еще мал, не поймешь.
– А может, пойму, – настаивал Витя.
– Хорошему делу почему не научить! Только эта игра трудная.
– Поучи, поучи, – сказал дьякон.
– Ну ладно, попробуем.
Инженер стал объяснять, как фигуры называются и как ими ходят. Объяснял он хорошо, даже я понял. Потом опять расставил фигуры и принялся играть сам с собой. Пойдет белой фигурой и тут же объяснит, почему так пошел. Потом пойдет черной и тоже объяснит. После этого Витя уже стал сам за себя играть, но играл так плохо, что инженер его все время поправлял.
Следующие три дня Витя только и делал, что играл сам с собой в шахматы. А когда увидел, что инженер опять пришел, схватил доску и побежал в «тот» зал.
– Ты, хлопец, башковитый, из тебя выйдет толк, – сказал Вите в этот день инженер.
Со мной Витька играть не хотел. Только после того, как инженер куда-то пропал, он сказал мне:
– Да научись ты играть, дурачина!
Мы сели за доску, и я проиграл семь раз подряд.
С Витей я играл часто и всегда проигрывал. Только раз (это было три года спустя) мне удалось выиграть у брата партию. Но эта победа меня не очень порадовала. Витя сказал: «Орлам случается и ниже кур спускаться, но курам никогда до облак не подняться». Вообще брат был во всем гораздо способнее меня.
– Скажи какое-нибудь слово, – предлагал он.
Я говорил, и он сейчас же называл число букв в этом слове.
Раз он спросил:
– Какое самое большое слово ты знаешь?
– Превышеколоколенходященский.
– Двадцать семь, – сейчас же сказал он.
А спорить с ним было совсем невозможно: он всегда меня побивал.
– Что сильнее – вода или керосин? – спрашивал он.
– Конечно, керосин, – не задумываясь, отвечал я.
Да и как могло быть иначе! Вода ничего не стоила, а за керосин мы в лавочке деньги платим. Вода в лампе не горит, а керосин горит. Облей керосином полено и чиркни спичкой – сразу вспыхнет, а облей водой – не вспыхнет. Так я Витьке и объяснил.