— ...если король опять не помешает, — резко проговорил он. Не знаю, в ответ на что. Встрепенувшись, я уставилась на отца, пытаясь понять, о чем речь.
— С какой стати ему мешать? — возразила мама. Говорила возмущенно, но я слышала неуверенность в ее вопросе. Немудрено, с учетом наших сложных отношений с правящим Драконом.
— С той, что семья Зеленохвостых тоже не поклонилась ему. Он сделает все, чтобы прижать их, как и...
Он не закончил фразу.
«...как и нас», — я знала ответ.
— Он открыто намекнул, что его терпение на исходе. После его визита они нашли убитого в ближайшем редколесье. Он начал охотиться на чужих землях. Показывает, кто тут хозяин, неприкрыто намекает на долю всех, кто против. Это угроза всем нам!
На этих словах плотно сомкнутые губы отца непроизвольно дернулись. Во всей его прямой крепкой фигуре, отчетливо чувствовалось напряжение. Я резко отложила вилку.
— С чего они решили, что это король? Может это не он, — независимо произнесла.
— Не говори глупостей, — отец все же посмотрел на меня тяжело, проявляя сдержанный гнев. — Белое, коготь в живот — кто ещё способен на такое? Кто ещё так любит кровь?
В горло больше не лез и кусок. Место еды заняли горечь и страх.
«Неужели ты такой, как все говорят?» — беззвучно задала я вопрос серым глазам короля. Они в ответ только улыбнулись — кровожадно и немного печально.
— Чудовищно! — негодующе прокомментировала мама. Она предпочитала делать вид, что не переносит жестокости, потому что действительно недолюбливала и побаивалась ее. — И возмутительно! Разве это законно? Король не имеет права нарушать закон!
— Да, не имеет, — сурово ответил отец, и я вскинула на него глаза, ощущая как непроизвольно быстро забилось сердце. — Он играет с законом, как со своей игрушкой, вертит во все стороны, как ему вздумается! Для него нет ничего святого. Поэтому моя спина перед ним не согнется.
Последний выпад звенел едва сдерживаемой яростью. Мама притихла; видно, она опять просила отца пересмотреть отношение к правящему Дракону.
После сидели в тишине. Мама прощалась с остатками надежды на привольную жизнь, а я — со своими несбыточными мечтами. Оставаться внизу стало невыносимо, поэтому я вновь поднялась к себе.
Оперевшись на дверь, прикрыла глаза, пытаясь совладать с зубами, которые то и дело кусали губы, грозя прокусить их до крови.