И вот на горизонте очередные
вертолёты, резво выполняющие отвороты по курсу и заходящие на цель.
Залп, и многочисленные снаряды летят по наземным целям. Теперь
заходит второй и также отрабатывает. В течение пары минут два
«крокодила» Ми-24 и один Ми-8 непрерывно подавляют огневые точки.
На этом мучения базы прекращаются.
Я смотреть в сторону
командно-диспетчерского пункта. В стене, как только немного
улеглась пыль, показалась большая дыра.
- Твою мать! - выругался я и
побежал к своим товарищам.
Возможно, уже никого и нет в
живых, если реактивный снаряд прилетел в комнату. Преодолев
магистральную рулёжку, я уже был рядом с разбитой стеной. Из дыры
выполз Барсов, схватившийся за уши. Видимо, его здорово оглушило,
раз он не понимал, что происходит.
- Марк? Слышишь? - кричал я,
но Барсов лишь смотрел на меня с непониманием.
- Не слышу, Серый! Вообще, не
слышу, - громко сказал Марик, держась за голову.
Гнётов, прибежавший следом,
потащил меня в комнату. Внутри всё было в пыли и забросано камнями.
Хороший интерьер был испорчен, кондиционер от взрыва отбросило в
шкаф с документами, а магнитофон слабо играл легендарный хит группы
Оттаван про поднятые вверх руки.
Ни одного стона, ни криков и
ни единого признака жизни. Кажется, всех завалило разрушенной
стеной. Я принялся руками откидывать кирпичи в надежде, что
докопаюсь и найду чьё-либо тело. Григорий Максимович делал то же
самое, но никаких следов.
- Как думаешь, наших завалило
камнями? - спросил Гнетов, и тут же толкнул меня в
плечо.
У дальней стены открылась
дверь. Как ни в чём не бывало, в разрушенную комнату протиснулся
Гусько. Осмотрев разрушенное помещение, он поставил руки в боки и
посмотрел на нас.
- А вы говорите, что не
помогает верблюжья колючка. Вон, из-за неё я в туалет побежал, а
тут началось, - крикнул Гусько и стал продвигаться к нам. - Не
ранены? - предложил он нам сигареты, но мы с Максимовичем
отказались.
- Мы-то да, а где остальные? -
спросил я.
- Кушать пошли. Мы с Мариком
решили не травить себя такой едой, - сказал Гусько. - Пошли
помогать.
- Не знаю как ты, а я устал,
Сергей, - произнёс Гнетов, присаживаясь на груду камней.
- Марк, ты как? - спросил я и
тут же повернулся на выкрикивающего что-то Барсова.
Тот ещё оставался глухим, и
что-то у него спросить было бы сложно.