В школе преподавали философию и поэзию. Диана отличалась от остальных, ее речи напоминали временами начинающего поэта. Во всяком случае, иногда девчонка говорила рифмой, особенно в значимые моменты… Что она хотела этим сказать? Вспоминая мыслителей и поэтов прошлого, Сакрос не смог из программы выделить хоть одного, кто говорил подобное… Может, из какой пьесы?
Атмосфера стала гнетущей, а молчание давило не меньше, чем пасмурные небеса. Вот уже и дворянская улица… Дома здесь отличаются весьма сильно: у каждой из пяти семей жилище представляло собой пирамиду в 3 метра высотой, переливающуюся цветом своего благородного семейства. Из них выделялась пирамида главенствующего рода – огорожена кованым заборчиком с замысловатыми вензелями, что сходятся на каждую из сторон света резными колоннами. Те в свою очередь держали, богато украшенный резьбой, навес… Глядя в сторону этой пирамиды, девочка сказала: «Скоро это будет мой дом… Сакрос, сохрани в памяти другую меня – которую знаешь! Прощай, милый друг... Я не то, что наблюдаешь. Друзья и враги от Тебя вокруг…»
Девочка убежала в зеленое поместье, Желтоглазый же подошел к ржаво-золотистому строению. Он коснулся ладонью стены и произнес пароль, после чего мгновенно очутился в холле дома. На стенах висели охотничьи трофеи – рога фроленя, голова кинра, коготь саблемера… Сняв сапоги, мальчик ступил на мягкую шкуру медведя, отгоняя навязчивые воспоминания…
«Сонер уставился дулом ружья прямо в морду. Я взревела, поднялась на задние лапы и всем видом подала знак – иди своей дорогой, существо с хлопающей палкой! Сзади мои детки… Только отогнала отца от них. Вечно сожрать пытается, косолапый… Теперь вот это чудо вылезло. Вчера только обгладывала кости такого же, у которого вместо когтей эта странная палка. А сожру-ка и этого гада!..»
Тишина… Обычно в это время гремит грязная посуда, слышны взмахи веника, гоняющего пыль. Но нет, тихо… Сакрос вошел в гостиную. Широкое пятиугольное помещение, с высоким потолком, с коего свисала пыльная люстра и слабо освещала отца. Он читал какую-то книгу, нервно подкручивая усы.
Мать смотрела на свое чадо с укором. На чайном столике стояли пустые чашечки, испуская последние нити пара в воздух.
- Явился? – строго начала мать, подошла и отвесила сильнейший подзатыльник. – Ну как? Выпендрился магией, щенок?!