— Кто такой?! — грозно спросил я.
— Раб Божий, обшит кожей, — с кривой усмешкой ответил вор.
— И что ты тут у меня искал?
— Господь велел делиться, — он снова ухмыльнулся.
— Вот и поделись со мною, что искал, кто тебя, такого ловкого,
сюда послал, — говоря всё это, я ещё раз оглядел вора и осмотрелся
по сторонам.
Одет малый был в короткую двубортную куртку тёмно-серого сукна
на деревянных пуговицах поверх обычной белой рубахи-косоворотки и
штаны того же сукна, что куртка. Куртка и штаны воришки смотрелись
изрядно потёртыми, кое-где были и не особо аккуратно залатаны.
Обувью ему служили татарские ичиги, [3] сильно стоптанные, однако
же обильно, хотя и давно, намазанные ваксой. Отсутствие шапки, как
и тулупа или армяка, при том, что на дворе не май и даже не март
месяц, говорило о том, что влез воришка в окно, оставив тёплую
одежду на улице. Скорее всего, там же оставался и его сообщник,
которого теперь ловить смысла нет — услышав шум из окна, тот
наверняка дал дёру, заодно прихватив вещи подельника. Открыв окно,
я выглянул — так и есть, на снегу виднелись следы. Но вор ловок,
нечего сказать — влезть по стене на второй этаж смог бы далеко не
каждый. Прямо скалолаз какой-то, мать его вдоль и поперёк!
— Алёша, что случилось?! — в дверях появилась встревоженная
Варенька в шлафроке.
— Да вот, вора поймали, — объяснил я происходящее. — Ты, Варюша,
иди, мы тут до прихода губных управимся.
Я велел одному из слуг проводить Варвару до детской, так, для
порядка, и вернулся к прерванному допросу.
— Так что, будешь отвечать? — поинтересовался я у вора. Тот
вновь скривился, показывая полное отсутствие интереса к
диалогу.
— Отвечай его сиятельству, шлында! — Никита отвесил воришке
подзатыльник. Бесполезно, тот продолжал молчать.
— Ладно, с губными поговоришь, раз со мной не хочешь. Они таких
как ты, быстро обламывают, — обнадёжил я вора и повернулся к
слугам.
— Мордой в пол его уроните, но не бейте, — приказал я.
Приказание было исполнено со всем усердием, однако не в полной мере
— пару добрых пинков воришка всё же поймал. А вот не стоило ему
ругаться в присутствии хозяина дома, молча надо было падать!
В ожидании доктора и губных я принялся проверять, не пропало ли
что, и к появлению служителей закона и порядка успел убедиться, что
всё, слава Богу, на месте. Да, кое-какие бумаги сильно помяты, три
ящика в столе придётся не то чинить, не то заменить, рама и створка
окна тоже требуют починки, с чернильным пятном на полу надо будет
что-то делать, но в общем и целом ничего страшного и тем более
непоправимого. Я ещё успел выяснить степень участия всех
присутствующих в поимке вора, и со всей справедливостью это участие
отметить, вручив Дементию червонец, а Никите с Михаилом по пяти
рублей, благо к несгораемому шкафу этот поганец даже не
подступился, как явились губные — урядник с двумя стражниками и чин
из губного сыска. Порадовало, что двое из четверых прибывших
оказались мне знакомы — помощник губного пристава Курков и урядник
Фомин, остальных двоих я помнил в лицо, но имён их не знал. Куркова
я по делу Гуровых [4] помнил как сыщика весьма толкового, и моих
ожиданий Сергей Данилович не обманул. Опросил он меня и слуг
быстро, вопросы задавал дельные, уверил, что обязательно передаст
заведующему Елоховской губной управой мою просьбу о том, чтобы
розыск по делу вёл старший губной пристав Шаболдин. Затем Курков
приступил к осмотру места происшествия, и тут явился ещё один
старый знакомый — доктор Штейнгафт, по привычке я продолжал
пользоваться его услугами. Осмотрев Силаева, Рудольф Карлович
несколько раз промокнул его разбитую губу чистой тряпочкой, смочив
её какой-то жидкостью из флакончика тёмно-синего стекла. Дементию,
судя по тяжкому присвисту сквозь стиснутые зубы, процедура не особо
понравилась, ещё меньше понравилось ему предписание доктора не есть
и не пить в ближайшие три дня ничего горячего, только тёплое, и те
же три дня дважды в день, утром и вечером, повторять процедуру.
Видя столь неприязненное отношение Силаева к лекарским
установлениям, я велел дворецкому проследить, чтобы выполнял их
Дементий неукоснительно. Мои люди нужны мне здоровыми.