С уходом родных я опять не смог засесть за работу над
артефактами — после обеда пришлось писать Дикушкину и Хюбнеру, да
отдать письма секретарю, чтобы отправил их почтой в Усть-Невский и
Мюнхен. Маевскому писать не стал, с ним я лично поговорю, он-то всё
равно в Москве. Завтра, значит, тоже не до создания артефактов
будет, потому как утром поеду на завод, дня три уже там не был, а
оттуда в университет к Маевскому. Обедать, скорее всего, на заводе
и буду, так что день, почитай, займу этими делами прямо и до самого
вечера...
Ладно, головой работать я всё равно могу практически всегда,
когда не сплю, этим и занялся, поскольку всё произошедшее ночью у
меня дома и сегодня в губной управе, требовало вдумчивого
осмысления. Вот только ни к чему путному это самое осмысление
совсем не приводило.
Некий человек с правильной речью и небогато, хотя и с претензией
на солидность, одетый, подрядил ловкого и умелого, но не шибко
умного вора на проникновение в мой дом с целью поиска таинственных
изделий из чёрного стекла. Более того, он вору это самое
проникновение заметно облегчил, подавив действие охранных
артефактов. И сразу же один за другим посыпались вопросы, ответов
на которые я не видел. Что, спросите, за вопросы? Что ж, изложу по
порядку.
Первый: как человек, к воровскому сообществу не принадлежащий,
вообще вышел на авторитетного вора? Здесь организованная
преступность такого влияния на нормальную жизнь, как это было в
бывшем моём мире, даже близко не имеет, и потому среди людей
обычных далеко не сразу найдёшь такого, кто мог бы свести с
ворами.
Второй: что это вообще могли бы быть за предметы? Просто из
чёрного стекла, или из обсидиана, то есть стекла естественного
вулканического происхождения, оно ведь тоже чёрное?
Третий: вряд ли найдётся разумный человек, всерьёз полагающий,
что владелец неких ужасно ценных предметов ночью, когда он ими не
пользуется, будет держать их иначе как в железном несгораемом
шкафу. А ломиком, что губные отобрали у Мартынова, такой шкаф не
вскроешь. И на что этот «Иван Иваныч» тогда рассчитывал? Десять
рублей ведь отдал, да ещё сорок готов был к ним прибавить...
И четвёртый: почему, имея преизрядной мощности
артефакт-глушитель, «Иван Иваныч» не воспользовался столь же мощным
поисковым артефактом? Не хотел давать его Мартышке? И в чём тогда
смысл всего этого предприятия?