- Эй, капитан! - я сунул пулемет в круки высунувшемуся из-за
двери, вахмистру и шагнул вперед, приложив ладони ко рту, наподобие
мегафона: - За моей спиной госпиталь с ранеными русскими воинами,
слева от меня, в этом здании, где твои солдаты прячутся, еще один
госпиталь и живут девочки –сиротки, что за ранеными русскими
воинами ухаживают. Ты если стрелять начнешь, завтра про тебя вся
Россия узнает. Знаешь, какой заголовок самым невинным будет?
«Овечкин –мясник» я думаю. И еще подумай, или у прапорщика спроси,
он и то сообразить должен – если бы я вчера применил химические
снаряды, сколько трупов здесь бы лежало?
В это время из –за угла соседского жилого дома появились две
пролетки, из которых начали сгружаться некие господа, одетые либо в
клетчатые пальто в крупную клетку и спортивные кепки, либо
полувоенную одежду, которые несли в руках толстые блокноты и
фотокамеру. Фотограф, пока все с изумлением смотрели на него,
расставил треногу и, накрывшись черной тряпкой, сделал несколько
снимков на большую, гофрированную, фотокамеру, после чего,
подхватив с помощью помощника, фотокамеру, споро бросились догонять
остальных загадочных мужчин, что уже поднимались по широкой
лестнице великокняжеского дворца.
- Вы, простите, кто будете? У нас тут, некоторым образом, война
идет...
- Мы журналисты, нас пригласили. Газеты «День» и «Речь» -
загорланили мужчины.
- О, гости дорогие. Пожалуйста, заходите, я сейчас подойду.
- Этот тип с вами? – я ухватил за рукав последнего из газетчиков
и показал в сторону сцены, разыгравшейся на набережной.
Юный прапорщик остановил странного типа в бело-сером пальто,
что-то ему сказал, заступив дорогу, после чего бело-серый мужчина,
подпрыгивая, стал махать руками и тростью перед самым лицом
растерявшегося офицера, при этом так орал и тряс головой, что с его
носа соскользнуло и повисло на шнурке пенсне.
- А, это! Это Валериан Ширков, и он не с нами. Он из «Копейки».
Постоянно в какие-то истории попадает. - газетчик назвал массовую
«желтую» газету и равнодушно отвернулся.
Между тем странный тип наседал на прапорщика выкрикивая:
- Ни хрена о революции не знает, а суётся. Одним словом - служба
- фуражка голову сформировала, вот и получилось…
Договорить, что там получилось, журналист «Копейки» не успел –
его трость задела юного офицера по погону, после чего, тот взревев,
потянул из ножен свою шашку.