Овечкин, уже сто раз пожалевший, что вошел в здание, был
вынужден отвечать на обрушившийся на него поток вопросов
журналистов:
- Какая часть?
- Никакая, после ранения прибыл в распоряжение военного
министерства.
- Нет, рота, прибывшая с ним ему не подчиняется, видит их
сегодня впервые. Выборный командир роты – прапорщик, а его и
оставшегося на улице поручика попросили поспособствовать выполнению
задачи. Нет, он не знает, кто отдал приказ. Подпоручика, отдавшего
команду видел несколько раз выходящим из кабинета военного
министра, по аксельбанту и красному банту на френче понял, что это
адъютант министра. Рота была случайно выбрана из числа митингующих
возле Таврического дворца. Нет, не контужен…
На этой, трагической для Овечкина ноте я, извинившись, вышел из
кабинета, положив у порога Трефа и дав команду «Охраняй», так как
из коридора мне подавал отчаянные знаки вахмистр.
- Что случилось, Владимир
Николаевич?
- Посмотрите в окно, там опять
какая-то суета непонятная.
Перед нашим дворцом, на набережной,
стоял десяток повозок ломовиков, нагруженных какими-то
металлическими конструкциями, в сопровождении пары десятков солдат
с оружием. Незнакомый мне поручик показывал какую-то бумагу
стоявшим на улице офицерам. Солдаты осаждавшей нас роты, составив
винтовки в козлы, собрались кружками, нещадно дымя, нахохлившись и
засунув руки поглубже в карманы шинелей.
Поручик, осаждавшей нас роты развел
руками и отошел с индифферентным видом от спорящих о чем-то
офицером. Оставшегося в одиночестве юного прапорщика прибывший
поручик просто поставил по стойке смирно, после чего поспешил к
входу во дворец, где его ждал наш фельдшер-зампотыл.
- Здравия желаю. – гостя я встретил на первом этаже.
Поручик откозырял мне и представился:
- Командир роты запасного батальона Лейб-гвардии саперного полка
поручик Бабич. Прошу.
Бумага, что мне протянул поручик было, составленное в лучших
традициях местного ораторского искусства, решение солдатского
комитета саперной роты о оказании революционной помощи товарищам
ветеранам-инвалидам из отдела народной милиции в виде братской
передачи им тридцати сажен пришедшей в негодность вследствие
небрежного хранения, инженерной решетки Ощевского-Круглика.
- Мне где-то надо
расписаться?
- Господин капитан…- глаза поручика
обежали просторную залу дворца: - Мне ваш представитель рассказывал
о некой сумме…