Отметина осталась и год спустя. Может, немного другая, не той
формы, чуть глубже и треугольная, с разошедшимися в стороны по
видавшей виды краске трещинами – но точно в том же самом месте,
чуть правее угла окна.
Пуля попала сюда – и в том мире, и в этом.
Я шагнул влево и заглянул сквозь стекло в утренний полумрак
зала. Посетителей в кондитерской еще не было – слишком рано, но она
уже открылась. За стойкой в углу скучала невысокая полная женщина в
белой косынке. Может, та же самая – лица я, конечно же, не
запомнил, хоть и бывал здесь не раз и не два.
На мгновение даже мелькнула мысль зайти и спросить… только что?
Не бывал ли здесь год назад мужик? Какой? Лет тридцати-сорока,
среднего роста, крепкий, мрачный, с темной щетиной и сединой на
висках. Одетый… одетый как все.
Таких тысячи – в любом мире.
И в любом столетии.
– Владимир Петрович! Ваше благородие, Владимир Петрович!
Засмотревшись на дырку в стене, я не заметил, как рядом со мной
остановился знакомый автомобиль. Дверца со стороны водителя
распахнулась, и оттуда высунулся и призывно махал мне… Захар –
кажется, так его звали. Денщик Дельвига выглядел куда бодрее, чем в
нашу первую встречу, да еще и улыбался так, будто почему-то до
неприличия обрадовался, увидев меня.
Впрочем, так оно, похоже, и было.
– Владимир Петрович, вот не поверите – я как знал, что вас тут
встречу. Меня ж в гимназию отправили, со срочным поручением, –
продолжал тараторить Захар, обегая капот автомобиля. – Антон
Сергеевич срочно к себе требует!
– Требует? – усмехнулся я.
– Сердечно просит… ваше благородие. – Захар понизил голос и
виновато втянул голову в плечи. – Просил передать – помочь надобно,
и никак без вас не справиться, Владимир Петрович.
Вот так выбор: провести еще один день в гимназии – или прямо
сейчас мчаться навстречу очередной тайне этого мира, на помощь
могучему древнему Ордену и лично его преподобию капеллану.
Видимо, получить классическое образование мне все-таки не
судьба.
– Ну, если сердечно просит… – Я неторопливо шагнул к автомобилю.
– Ладно уж, так и и быть – поехали.
Машина сорвалась с места даже раньше, чем я успел захлопнуть
дверцу и как следует устроиться на сиденье. Захар явно спешил,
поэтому крутил баранку с солдатской лихостью. Ему, пожалуй, не
хватало врожденного таланта и изящной небрежности Дельвига, но их
отсутствие он с избытком компенсировал старанием.