он был профессиональным репетитором,
работающим в семьях, подобных семье Элли. Он преподавал сразу
несколько предметов, причём, абсолютно разных направлений. Танцы,
каллиграфия, речь и история. Это были самые основные направления
его уроков. Также он мог научить этикету, стихотворению,
музицированию и вышиванию. Правда, не так профессионально, как
первым четырем. Такое широкое и разнообразное поле было возможно
только благодаря набору талантов-навыков мужчины. Их он преподавал
независимо от наличия таких же талантов у ученика. Мог, как научить
ориентироваться и использовать всё это без взятия навыка
Возвышения, так и добиться того, чтобы он появился в списке личных
способностей обучаемого. В первом случае времени уходило больше, и
цена оказывалась меньше.
- Если выживем, то я прибью первое же животное,
какое попадёт на глаза. И поджарю. И сразу же съем, пока мясо будет
горячим, чтобы жир стекал по рукам и припекал брюхо изнутри, -
мечтательно сказал ещё один из нас, единственный охотник из всей
нашей компании. Он был здоровяком похлеще меня. Под два метра
ростом и как бы не полтора центнера массой. Вот только всё это
наличествовало до крушения. Сейчас же парень заметно похудел,
несмотря на то, что ему продуктовая и водяная пайка была увеличена.
Правда, совсем чуть-чуть. От этого ему было едва ли не хуже всех.
Тело страдало от всего: голода, жажды, нехватки кислорода. Был
момент, когда Палм мне на ухо прошептал предложение прикончить
охотника сразу же, как только он начнёт проявлять серьёзную
агрессию в сторону прочих. И я согласился.
- Выжить сначала нужно, - произнесла Ориса, та самая
привлекательная женщина из каюты напротив моей. – Как бы нами
самими не закусили падальщики, которые придут на обломки
дирижабля.
На этом разговор сам собой затих.
Прошло ещё пять часов, может, немногим больше, когда корпус
дирижабля как-то по особенному задрожал. Все из нас услышали
громкий стук, который появлялся с неровными паузами.
- Бьёмся о верхушки самых высоких деревьев. Тут такие растут,
что могут и на сотню метров подниматься над землёй, - пояснил
стюард.
Двое из нас ушли в свои каюты, посчитав что там будет безопаснее
при падении. Остальные же решили держаться вместе и помочь друг
другу, если в том возникнет надобность.
И, наконец, мы дождались мощного удара, после чего начался «ад и
израиль». Если кто не знаком с таким старым сленгом, то по-новому
будет треш и писец. Спустя минуту пол стал одной из стен, отчего мы
все собрались в одну кучу. Едва стали расползаться, как последовал
ещё один мощнейший удар, сопровождаемый диким и болезненным для
ушных перепонок хрустом и скрипом ломаемого корпуса. Потом началась
болтанка, где отсек превратился в огромную бочку, спущенную детьми
в качестве забавы с высокой горки. Пожалуй, если бы отсек не был
разделён на каюты, то его бы быстро разбило на куски, но сейчас
перегородки играли роль ребер жёсткости. Где-то на второй минуте не
то в полу, не то в стене образовался внушительный пролом, в который
затянуло кого-то из нас. Может быть даже не одного. Толком не было
возможности рассматривать. Я был занят тем, что вцепился в какие-то
щели руками и ногами, чтобы удержаться. Несколько раз возникало
чувство почти что полной невесомости, а затем резкого увеличения
силы тяжести. И всё это сопровождалось мощными ударами, после
которых в отсеке появлялись новые дыры. Всё закончилось после
столкновения с деревом, остановившим наш путь.