Здесь неподалёку есть районный магазинчик, в котором кроме пива,
майонеза и двух видов колбасы вечно ничего не бывает. Вряд ли он
приносит хоть какой-нибудь доход, но Надька всё равно его держит,
может быть, потому, что больше ничего не умеет. Да и жалко,
наверное, столько сил и времени на него потратить, чтобы
впоследствии всё бросить.
Колокольчик над дверью звякнул, оповещая хозяйку о появлении
покупателя. Впрочем, сейчас это было не нужно, ведь она находилась
за прилавком и отпускала какой-то пенсионерке колбасу.
— И конфеточек мне вон тех завесь, граммов сто. — Старушка
указала скрюченным пальцем за спину продавщицы.
— Привет, Надюх! — Я махнул ей рукой.
— Ты чё это? — усмехнулась та. — Никак, отмечаешь чего?
— Да какое там, — поморщился я. — Так, от скуки для...
Бабка окинула меня нехорошим взглядом, будто я ей денег
задолжал.
«Ну да, выгляжу я помято, не Ален Делон, да ты и сама не первой
свежести уже. Того и гляди, моей клиенткой станешь», — промелькнуло
в голове, но вслух я сказал совсем другое.
— Здрас-сь, — состроив ехидную рожу, произнёс я и слегка
поклонился.
— Здрасьте, забор покрасьте, — огрызнулась старушка. — Отойдите
подальше, от вас вином пахнет.
— А мертвечинкой не несёт? — продолжил ехидничать я.
— Серёж! — строгим голосом одёрнула меня продавщица. — Триста
шестьдесят два рубля с вас.
Бабка молча протянула ей пятьсот рублей и снова недобро на меня
покосилась. Надюха быстро нащёлкала ей мелочь из кассы, старушка
аккуратно ссыпала её в кошелёк, и вскоре над дверью звякнул
колокольчик.
— Ты чё мне покупателей кошмаришь?
— Да она сама кого хочешь напугает, — хмыкнул я. — Вон как
зыркает, небось, ведьма какая.
— Чего тебе?
— Дай щеночка.
— Что за повод-то? — Тем не менее она обернулась и сняла с полки
чекушку водки. — Пойдёт такая?
— Да мне лишь бы горела.
— Давно тебя что-то не видно было.
— Дела, — важно ответил я. — Сколько с меня?
— Сто девяносто.
— На, — припечатал я к прилавку двести рублей. — Сдачу себе
оставь.
— Ну спасибо, вот ува́жил так ува́жил.
— Красивая ты баба, Надюх, — с придыхом произнёс я.
— Ага, красивая, только вот замуж никто не берёт, — захохотала в
ответ она.
— А твой-то чего?
— А ничего. Живём вроде, но хочется-то семьи, порядка.
— Могу с ним поговорить, если уж так приспичило?
— Да ты что?! Совсем сбрендил?! Иди уже, говорун. У меня сейчас
люди пойдут, а я ещё товар не разложила. Заговариваешь тут
меня.