Феникс резко полетел вниз. Пикирование вызвало у Сатия не страх, а восторг – он наслаждался скоростью. Город приближался, улицы и дома становились крупнее и чётче.
Птица приземлилась в портовой части города, куда трое путников не ходили – провожатый не повёл их неспроста: в квартале располагались не только корабельные и рыбацкие мастерские, но и лачуги бедняков.
Сатий слез с птицы. Феникс улетел ввысь. Мысленно парень чувствовал незримое присутствие Фенаса.
Юноша осмотрелся и понял, что в великолепной столице есть место нищете. Ему встречались старики, женщины и дети в обносках или без одежды. У полуразвалившегося дома сидел на крыльце безногий мужчина и просил милостыню.
— Что с вами случилось? – участливо спросил Сатий.
— Я сражался на заградительной стене. В бою троллеорки отрубили мне обе ноги. Я истекал кровью. Меня подхватили бойцы и принесли в палатку целителей. Но их искусство не вернёт ноги, — с горечью в голосе ответил мужчина. – Остаток жалованья я потратил на то, чтобы заплатить за проезд домой, в столицу, и купить кресло-каталку. Вернулся в Хосток и побираюсь.
— Разве Солнцепоклонный не помог вам деньгами? – удивился Сатий.
— Он бы, может, и расщедрился, но я не попал к нему на приём. Строптивые придворные считают, что ему негоже общаться с нищим калекой. Владыка, похоже, и не знает о моём несчастье.
— Я замолвлю словечко, — пообещал Сатий. – Как вас зовут?
— Мелван, — ответил безногий. – Но мне надо на что-то жить. Не найдётся ли у столь чуткого юноши немного денег?
Сатий замялся: сказать нищему, что нет ни банкноты? Он не поверит: перед ним, хоть и босой, стоял отрок в лучших шёлковых одеждах.
Жители деревни Лесная Земляничка, отрезанные от внешнего мира, привыкли к взаимному обмену. Эймел рассказывал Сатию о деньгах, показал их. Парень вспомнил, что там изображены портреты великих магов. Весельчак взял в поход три десятки, но потратил: расплатился с теми хозяевами, кто дали стол и кров, но потребовали плату.
— Неужели вы не пожалеете несчастного воина? – жалобно спросил безногий.
Сердце Сатия сжималось: он желал помочь мужчине, помня наставления Фенаса о добре и милосердии.
– Дайте хоть мятую десятку. Я не прошу о деньгах, созданных магией. Они не портятся со временем, но ныне — большая редкость. Говорят, что все волшебники погибли, — грустным тоном сказал Мелван.