Изъятые драгоценности, золото и серебро, вместе с живностью и
строениями усадьбы отошли казне.
К десяти утра подробный отчет о случившемся, с развернутым
изложением наказаний, телеграфисты передали на остальные башни.
Особый указ предписывал доводить до населения последствия подобных
нападений, формируя у подданных определенный стереотип –
посягнувший на башню, добра не наживет, а совсем наоборот, лишится
последнего, включая такой бесполезный предмет, как голова.
Досталось и сюзерену несчастного барона. В довольно сдержанной
форме графа пригласили в гарнизонную канцелярию, где довели еще
один указ монарха, озаглавленный странной надписью «Для служебного
пользования».
Дочитав текст, граф поежился. Только что ему передали
королевское предупреждение – повторное нападение вассалов на башню
обойдется сюзерену в годовой доход всех имеющихся под его рукой
земель. Если же случится третий раз, сюзерен получит такое же
наказание, как и напавший на телеграфистов.
Нервно сглотнув и побледнев лицом, граф расписался «с указом
ознакомлен» и вышел во двор. Кликнув слугу, приказал ехать домой,
но по дороге собрать всех вассалов. Для знакомства с текущей
политикой короны.
* * *
Датхо сделал очередной глоток, наблюдая за мальчишками у дверей
башни. Пацаны мигом нашли хлебное место, выполняя мелкие поручения
телеграфистов или сообщая посетителям трактира, что подходит их
очередь на отправку депеш.
Чуть выше по улице стучали топоры. Там заканчивали укрепление
дома для стражников. Бургомистр здраво рассудил, зачем его людям
бегать через полгорода. Пусть уж охраняют город рядом с башней. Вот
и появилось новое отделение городской стражи по соседству. И
телеграфистам спокойнее и городской казне.
Купец глянул на четыре увесистых мешочка с золотыми, аккуратно
уложенных в холщовую сумку. Это все, что Датхо смог собрать за
вчерашний день, подчистив свой банковский счет, заняв у друзей и
заложив дом. И теперь он собирался сделать самое выгодное, с его
точки зрения, вложение. Господина Ильхома Датхо решил не
беспокоить, ведь если задуманное удастся, то из помощника он вполне
может превратиться в компаньона. Причем, возможно, в главного.
Осталось лишь попасть в башню.
Всем своим видом обитатель кабинета напоминал хорька.
Сутуловатый, щуплый, с редкой шевелюрой и заостренными чертами
лица. Если не смотреть в глаза, типичный клерк заштатной конторки.
Но те, кто видел истинный взгляд господина Корвира быстро меняли
мнение. Холодный, словно сталь клинка, в нем чувствовалась
непреодолимая сила и упорство, а также брезгливо-презрительное
отношение к собеседнику. Зная это Корвир старался контролировать
себя на людях, но временами контроль слабел и наружу выбиралась
истинная сущность, притаившаяся в столь тщедушном теле.