Как знающие
в старых сказках…
— Это вы! —
прозрел я, обернувшись.
На этот раз
в спине лишь слегка отдало неприятными ощущениями. Руки девушки
безвольно упали. А я, подобравшись, вперился в нее изучающим
взглядом.
— Что
случилось? — спокойно спросила она.
—Вы —
знающая! — просветил ее я.
— Это ни
для кого здесь не секрет, — пожала плечами она. — И что?
— Так вот
вы какая, — усмехнулся я.
— Какая? —
устало спросила она.
“Красивая”,
— пронеслось у меня в голове.
— Даже не
скрываетесь и не стыдитесь того, что делаете, — проговорил я
вслух.—Промышляете шарлатанством. Думаете, если в этом
захолустье верят в ваши фокусы, то и с образованными людьми из
большого города подобное сойдет с рук? Я читал несколько дел, когда
судили ваших товарок. Что вы применили на мне? Сначала околдовали,
потом сняли морок? С какими артефактами работаете? Имейте ввиду, вы
не уйдете от ответственности.
Она
закатила глаза, шепнула что-то неразборчивое и… все. Не стала
нападать, оправдываться и вообще возражать. Отвернулась и принялась
смотреть на приехавшего со мной лекаря, явно демонстрируя, что
интерес ко мне потерян. Отчего я даже ощутил сомнение и некую
неловкость… Вдруг ошибся?
Но логика
подсказала — знающая не может быть столь молодой девушкой. Даже,
если у нее действительно есть дар, сила должна пробудиться гораздо
позже…
— Скажите,
мисс, как вас можно назвать? — снова обратился к ней я.
— Разве вы
не выбрали для меня имя Шарлатанка? — усмехнулась она.
— Пусть
так, — кивнул я. — А теперь ответьте, вы знакомы с миледи
Василианной Торш?
— Да, —
ответила девица, ни капли не смутившись.
— Ясно. И
вы, конечно, общались с моей тетушкой по поводу ее здоровья? — Я
улыбнулся, радуясь подтверждению собственной теории. Вот откуда та
телеграмма!
— Ах, так
она — ваша тетушка? Что ж, я действительно говорила с
ней.
— И
сказали, что она больна! — припечатал я. — Что ее время на исходе.
Так?
Девица
призадумалась, покачала головой:
— Этого не
было. Хотя, припоминаю, что в последнюю встречу мы действительно
говорили о времени, вечности и бренности бытия. И тогда ваша
тетушка сетовала об отпущенном сроке для каждого. Мол, он всегда
слишком мал. А я сказала, что жизнь конечна, и с этим ничего не
поделать. Остается радоваться каждому отпущенному нам дню. Не
понимаю одного: каким образом это касается вас?