– Выпей, – услышала я низкий
хрипловатый голос и почувствовала, как губ коснулся шероховатый
край посуды.
Я принялась жадно глотать
предложенное питье. Вяжущее на вкус оно показалось на редкость
освежающим, но что именно проглотила, я разобрать так и не смогла.
Тем не менее в голове тут же прояснилось, боль отступила,
воспоминания хлынули лавиной, и я в ужасе распахнула глаза.
На кровати возле меня сидел тот самый
медноволосый мушкетер и с ухмылкой вглядывался в мое лицо. Я
подскочила на постели и уже собралась закричать во все горло, как
он молниеносно зажал мне рот ладонью и навалился сверху, лишая
возможности двигаться.
Маньяк! Меня похитил маньяк!
Извращенец, помешанный на исторической реконструкции периода
правления Людовика XIV. Мне конец.
– Выслушай меня, Олия, – неожиданно
проникновенно попросил мушкетер.
Он продолжал без тени неудобства
лежать на мне и зажимать мой рот. Пришлось промычать нечто,
напоминавшее согласие. А какие у меня были вариант? Такую
железобетонную махину при всем желании не сдвинуть.
– Мне позарез нужна одна вещица
герцога Стаблиса, – принялся объяснять он. – Пробраться в его замок
невозможно, там магическая защита. Раз в три года герцог устраивает
кулинарный турнир, куда съезжаются лучшие повара со всего Фабулара.
На отборочных испытаниях ты поможешь мне попасть на турнир, а я
потом верну тебя в твой мир. Ну как? Договорились?
Я застыла в немом изумлении. Смысл
сказанного ускользал от понимания, как морская пена от пристани.
Герцог, замок, турнир, магическая защита, мой мир. Где я, черт
возьми, нахожусь!
Мушкетер явно принял мою оторопь за
добрый знак и чуть ослабил хватку, немного отведя ладонь в сторону.
Я воспользовалась крохами свободы и завертела головой, мечтая
убедиться, что психопат запер меня в какой-нибудь дыре, но знакомой
и родной, со всеми атрибутами привычной жизни.
Увы и ах, ничего обыденного в
обстановке комнаты не наблюдалось. Мы лежали на широкой кровати с
резными столбиками по углам. Стены, пол, потолок отличались
добротными досками. Окно, разделенное на множество секторов,
закрывалось ставнями. На тумбочке в углу стоял медный таз и кувшин,
видимо, для умывания, а под ним подобие ночной вазы довольно
посредственного вида. Ни тебе розеток, ни захудалой люстры, зато
подсвечник в форме трезубца вполне себе аутентично смотрелся на
столе у кровати. Еще имелись крюки у двери, где висел темный плащ и
широкополая шляпа с пером.