Я встала и направилась к проезжей
части. Чем быстрее я доеду до дома, тем скорее все невзгоды
останутся позади. Но только я хотела свернуть к выходу из сквера,
как дорогу мне преградил высокий, плечистый мужчина. На нем были
кожаные брюки, запыленные сапоги до колен, рубашка со шнуровкой на
груди, плащ и широкополая шляпа. На шее у него висел странного вида
медальон в форме крылатой кошки. Медного оттенка волосы казались
давно не стриженными и свисали до ушей рваными прядями. Правильные
черты лица поражали привлекательностью. В зеленых глазах поселилась
искра безумия, которая отличала как гениев, так и психов.
Мушкетер! Это его я видела утром в
парке. Значит, мне не померещилось.
– Добррый вечерр, – заговорил
незнакомец со странным акцентом. Неужели иностранец заблудился? –
Вы Олия Скази?
Я судорожно соображала, откуда
иностранцу известна настоящая фамилия моей бабушки, да и почему он
зовет меня Олией. Готовить меня научила именно бабуля. Она
превращалась на кухне в настоящую волшебницу. Они с дедушкой
приехали в Россию сразу после Первой мировой войны и фамилию Скази
переписали на Сказовых, чтобы скрыть иностранное происхождение.
Мама настояла на том, чтобы я носила фамилию ее родителей,
поскольку это было условием получения мной бабушкиного
наследства.
– Н-нет, – запинаясь, выговорила я. –
Меня зовут Ольга Сказова. А вы кто?
– Олия Скизи, – протянул незнакомец с
хищной ухмылкой, от которой у меня кровь застыла в жилах.
Иностранец сжал в кулаке медальон в форме крылатой кошки, и тот
вспыхнул радужным сиянием. – Мне нужна твоя помощщь.
Больше не медля ни секунды, я
бросилась бежать, но не успела преодолеть и треть пути до мостовой,
как незнакомец поймал меня в стальные объятия, а воздух вокруг нас
засиял сотней оттенков.
– Не стоит так спешшить, Олия, –
прошептал мне на ухо иностранец, прижимаясь со спины. – Обещщаю,
как только ты мне поможешь, я тебя щщедрро отблагодаррю.
Я уже набрала в грудь побольше
воздуха, чтобы рассказать ему о том месте, куда он может засунуть
свою благодарность, как перед глазами все поплыло, голова
закружилась, и сознание меня предательски покинуло.
Голова раскалывалась, во рту стоял
привкус фуа-гра, пить хотелось неимоверно. Я застонала и попыталась
пошевелиться. Руки-ноги вроде бы слушались, но отвратительная
слабость не позволяла принять сидячее положение.