ИГОРЬ
Ему было семь лет. Рос изрядным гадёнышем. Если не всех, то
многих презирал, кого-то и ненавидел. Большинство людей, впрочем,
его просто раздражало или было абсолютно безразлично. А про
симпатию умолчим. Не водилось такого. Он и к родителям с бабушкой
относился довольно прохладно.
Когда Новенькая вошла в класс ничего особенного сначала не
почувствовал. Только удивился, что не глаза как у всех, а ГЛАЗИЩИ.
Иногда он поглядывал не нее, хотелось подойти ближе. Но заставлял
себя отвернуться и забыть/забить.
А недели через три Ирочку пересадили прямо перед ним. Пол-урока
Игорь смотрел девочке в затылок. Раздражение копилось и рвалось
наружу. Потом сам не понял зачем, но просто лапы потянулись, -
ткнул в худую узкую спину ручкой. Сильно. Совершенно точно знал,
что сделал больно. Было интересно: Завизжит эта дура или
заплачет?
Нет, не закричала, не охнула. Повернулась. Губа прикушена, глаза
еще больше стали. Посмотрела пристально. Неожиданно улыбнулась и
сказала.
-Хочешь дружить? А давай.
В эту самую секунду его и накрыло. В темных глазах было столько
тепла. Море. Даже больше. Океан. Он помедлил мгновение. А потом
нырнул.
МАРИНА СЕРГЕЕВНА
У нее нет розовых очков. Далеко не дура. Неплохой учитель. Более
того – ее малыши, подрастая, забегают в гости. А это о многом
говорит, согласитесь. В какой-то из визитов старшеклассников к ней
на первый этаж, лет через шесть после начала нашей истории, Игорь
рассказал, Марьсергевне, как существовал раньше. Будто вокруг все
серое, звуки приглушены, люди противные, слишком много вранья,
злости и тошноты. А взгляд Ирочки сжег эту окутывающую его мир
пленку. Он увидел яркие цвета. Согрелся. Почувствовал радость,
интерес.
Марина помнит, как детей снова и снова пытались разлучить.
Иногда «оставляли все как есть» - мол, вырастут сами
разберутся/разбегутся, затем опять вмешивались. В какой-то из
моментов Руслан поддался давлению. Его семье уж точно ни к чему
были проблемы. Вот он и попросил дочь перестать дружить с чужим
мальчиком, у которого такие строгие родители. Мама Игоря приезжала
«поговорить»… Нахлобученный ею Руслан повелся.
В это время они уже жили в пятиэтажке неподалеку от школы.
Большая семья теснилась, но не ссорилась в однокомнатной квартире.
Ирочка просьбу, похожую на приказ, услышала, но не поняла. Как это?
Не дружить с Игорем? Она накрывала папе на стол, чтобы поел после
работы. Руки задрожали. Мама позже попыталась напомнить дочери, что
семья здесь на птичьих правах, что надо быть умней… Но потом
обняла. И сказала, что ничего, справятся. Как-нибудь. А папе она
все-все объяснит. Потихоньку, полегоньку. И в самом деле, Руслан
эту тему больше не поднимал. Не радовался дочкиному увлечению, но и
не ругал. Вздыхал иногда. Опасался проблем.