Спросил, что она решила делать с ребенком? Лена ответила, не его
собачье дело.
До операции Анна готовилась к самому страшному. Смерть. Глубокая
инвалидность. Врач не скрывал, что прогнозы не самые сладкие. Она
отвечала ему – вроде как отшучиваясь, самыми хамскими латинскими
поговорками, которые только знала. Fortuna non penis, in manus
non recipe.
Longus penis vitae brevis! И все в таком духе. Включая
чтение коротких дико неприличных стишков на вульгарной латыни.
Студенты всех веков сочиняли, не ленились. Этот плохо изученный
классической наукой эпос – пошлый, смешной, ехидный – веселит не
одно поколение профессоров.
Хирург тоже ржал, как конь. Гладил пациентку по плечу. И обещал,
что такую ядовитую штучку, как Аня, будет спасать особенно
старательно.
Операция шла восемь часов.
В реанимации было больно, противно, стыдно…
Одна катетеризация мочевого пузыря чего стоит.
В палате, когда туда подняли, все стало налаживаться. Взгляд
хирурга, его голос – будили странные ощущения в душе. Неужели не
врет и правда понравилась??
Он был рядом какое-то время. Потом вернулся в Москву. Но иногда
звонил и лечащему врачу – Анну вел завотделением и самой Анне.
Намекал на секс. Просил приехать в гости.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Забавная штука жизнь.
Двадцать лет прожить, ни разу не изменив мужу, начать считать себя
старой, мол так себе – уцененный товар. Чтобы внезапно - лысой, с
распаханной башкой, без грамма косметики чем-то привлечь, как это
пишут сегодня блогерши и психологи – «статусного самца»,
«высокорангового».
Лена мучилась. Любовнику про ребенка она нарочно сказала поздно.
Чтобы не погнал на аборт. Да и наслушалась в общаге, что первая
беременность, если ее прервать – может привести к бесплодию. А
такой женской судьбы Лена себе не хотела.
Теперь, когда Сергей неожиданно оказался хорошим мужем, не
бросающим жену в беде, Лена страдала, что сама себя загнала в угол.
Только рожать. Но как жить дальше? Одной с ребенком? Примут ли
родители? Скорей всего да. Хотя будут пилить и орать. Но это
означает гарантированно вернуться в деревню, чего Лена отчаянно
старалась избежать. Что делать? Кто виноват она знала – сама дура.
Никто больше. На Сергея и его не вовремя заболевшую жену это
особенно не перекладывала.
Конечно, стало заметно. Конечно, девочки в общаге стали
спрашивать, кто отец? И знают ли родители? Лена терпела, молчала.
Училась и под разными предлогами уклонялась от поездки
домой.