Все согласились. Что больше ни разу. Вот ни за что. Зуб даем. И
все такое. Честно слово пацанское.
Шарик по тихому свисту своего пенсионера утек вниз.
Дело было в девяностых. Бандиты не стеснялись демонстрировать
прохожим свою принадлежность к миру криминала. А старшеклассники с
городской окраины всерьез спорили, кто из местных авторитетов –
круче. В чью контору податься после школы.
Света была девушка видная, но ни с кем не ходила. Так это
называлось в те странные жестокие времена. Ходит или не
ходит.
Сильно подводила голубые глаза. Обесцвечивала гриву до
платинового оттенка и гордилась прямыми длинными ножками.
Мечтала выйти замуж девушкой, чтобы один и на всю жизнь.
Довольно странная позиция для нее, учитывая, что у мамы и ее подруг
была бурная биография. И примера счастливой женской скромности
перед глазами не водилось в принципе.
А мама у Светы зажигала. Минимум трое мужей, да еще трое
сожителей. Но при этом тетя Клава была аккуратной хозяйкой: в
квартире прибрано, пахнет вкусно борщами. А своих детей
любила. Заботилась о них. Все бегали накормленные, причесанные.
Мальчишек она с первого класса отправляла либо на бокс, либо на
футбол. Чтобы не торчали у телевизора или во дворе, а были при
секции. Тренеры Клаву уважали за такой подход. И росли ее дети
вполне себе приличными людьми.
А то, что на кухне порой появлялся новый «мамин муж» - стало в
семье делом привычным. Разбитная грудастая продавщица с громким
голосом и красивыми глазами – нравилась многим. И надолго не
оставалась одна, не смотря на свой пылкий характер, тяжелую руку,
громкий голос и наличие четырех спиногрызов.
Так-то детей было пятеро. Но старшая умница и красавица уже
подросла. И за ребенка не считалась.
Света привыкла к гаму и толкотне в их двухкомнатной квартире.
Часто в выходные ночевала на другом конце города у старой бабушки.
И по этому поводу считалась в доме – невестой с приданым. Будет
куда мужа привести… Позже, когда-нибудь. Не вечно же будет жить
девяностолетняя старушенция.
Света к папиной маме относилась не так потребительски. Она это
знала, чувствовала, отношения были хорошие. Даже лучше.
Именно от нее, от своей дорогой бабушки девушка и шла домой
поздно вечером в воскресенье.
От троллейбусного кольца до дома – двумя улицами, через
освещенные перекрестки – минут двадцать быстрого шага. А если
срезать через пустырь – в три раза короче получается.