Горящая за спиной Хельга лампа
выдавала всю степень его отчаяния: согбенные плечи и горестно опущенную голову.
Он сегодня совершил роковую ошибку: открыл сердце. Рано, слишком рано. Тина,
как он мысленно называл подругу, еще не готова. Но у него не было времени.
Нужно было показать сейчас, как он к ней относится. Чтобы запомнила и хранила в
памяти. Дома леди Джастина узнает причину его безумного поступка и больше
никогда на сына кузнеца не взглянет. Его поцелуй – лишь прощание. С детством, с
подругой, которая, не будь она из семьи лорда, могла бы ответить на его
чувства.
Джас сноровисто залезла
на второй этаж по виноградной лозе: деревянная решетка, которую оплетала гибкая
ветвь, делала подъем и спуск удобными и безопасными. Добравшись до нужного окна,
девочка толкнула раму, легла животом на подоконник и только закинула ногу,
чтобы нырнуть на ковер, как попала в цепкие пальцы, которые ухватили ее за ухо.
– Ой, папа! Больно! – она
скривила лицо, неловко переваливаясь в собственную опочивальню.
Лорд Варандак отпустил
ухо своевольного отпрыска и, отойдя на шаг, чтобы было удобнее оценить внешний
вид дочери, покачал головой. Растрепанные, кое как собранные смятой лентой
волосы. Подол, заткнутый за пояс для удобства лазания по винограднику, открывал
короткую нижнюю рубашку и голые ноги в крепких башмаках. Закатанные по локоть рукава
оголяли руки со следами свежих и подживающих царапин. Ноги тоже не отличались
идеальной кожей – коленки были сбиты.
– Тина, посмотри на себя.
Как не стыдно?
Девочка торопливо
оправила юбку и, расправив плечи и сложив руки в замок на животе, встала в позу
приличной юной леди. Знала, что сейчас последует нотация, как не следует себя
вести, но последовавший вопрос застал ее врасплох.
– Что ты делала ночью с сыном
кузнеца?
Джастина досадливо щелкнула
языком. Кто–то донес не только об ее отлучках, но и о том, что она пропадала в
компании Хельга.
– Ты про какую ночь,
папа? Про сегодняшнюю или вчерашнюю? – Джас, забыв о манерах, почесала нос. Ей
нужно было точно знать, за какую ночь отчитываться. Вчера они испытывали
заговоренную кожу, забираясь по очереди в бочку с водой, а позже, когда совсем
сделалось темно, елозили по каменистому берегу на брюхе. Благодаря этому
сегодня они не побоялись пробраться к замку, получить в зад стрелу и прыгнуть в
стремнину.