— Нет, нет, нет... – опять говорю слишком громко, и женщина снова мягко затыкает мне рот.
— Нельзя шуметь, нельзя Даш. Они заберут тебя у меня, если поймут, что я нервирую тебя.
— Кто они? И кто вы? Откуда знаете моё имя?
— Ты не узнала меня. Ну, конечно же. Столько времени прошло. Это я, старуха, сидела здесь и вспоминала свои утренние пробежки, разговоры с тобой. А у тебя, небось, было чем заполнить месяцы на свободе. Расскажи мне, пожалуйста, всё. Как к Новому году украсили Москву? Почём сейчас яйца и сахар? Что в мире происходит? Раньше у меня в палате был телевизор, а здесь нет ничего. Даже книг, - женщина разрыдалась.
Я вспомнила её. Ангелина Степановна. Бегунья, впервые зародившая сомнения в глубине моего сознания. Именно она рассказала мне, что частная психушка имеет несколько нестандартную специфику. Не столько лечит реальных больных, сколько помогает родне избавиться от неугодных родственников. Жаль, я не до конца поверила тогда ей...
— Спасибо.
— За что?
— За то, что пытались рассказать мне о том, что меня обманывают. Вы были правы «от» и «до». В этой больнице не лечат никого. Всё, что мне пытался внушить врач, оказалось обманом. Вас из-за меня перевели в эту ужасную палату?
— Нет, девочка. Ты здесь не причём. Даже не думай винить себя.
Ага, как же. Не верю я больше в совпадения. Тётка с рождения следит за каждым моим шагом. Теперь я в этом не сомневаюсь. Для неё важно было сохранить мою невинность вплоть до переезда в Москву.
— Ангелина Степановна...
— Зови меня Геля. Разница в возрасте не имеет значения в этих стенах.
— Геля, во сколько нас выводят на прогулки?
Она не успела ответить, потому что загорелся свет. Тяжёлая дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошли два амбала, прикрывающие масками лица. При свете палата оказалась достаточно уютной – современный ремонт, добротная мебель, большой стол, на котором стояла корзина с фруктами и дверь в углу, видимо ведущая в туалетную комнату. Вот только окна не было.
Мужчины сняли с нас по-очереди оковы, надели на руки наручники, мне ещё и какую-то железяку к ноге прикрутили.
— Иди, давай, - один из них подтолкнул меня вперёд.
— Осторожней, - второй подхватил меня под руку, не дав упасть. – Она ж к койке прикована была. Мышцы затекли. Поосторожней с ней. Покалечим – с работы выкинут.