Услыхав слова посыльного, Лабиен задумался. Он очень хорошо
понимал, что если не утихомирить воинов, то недавно разработанный
ими план больше им не понадобиться. Войско, с которым они попали
сюда, просто разбредётся или разбредётся, но перед этим перережет
глотки своим офицерам. Подобного он не мог допустить.
«А ведь все неплохо так начиналось, я думал, что воинов еще
долго не застигнет мысль разбежаться, но вот теперь… вдалеке от
Рима, одни, не пойми где, их можно было понять», — немного
поразмыслив и видя, что все смотрят на него выжидательными
взглядами, Лабиен решил действовать.
Набрав в легкие воздуха и преподнеся два пальца к губам, он, что
есть силы, громко свистнул. После этого, завидев, что своим свистом
он привлек внимание находившееся неподалеку турмы к себе, Лабиен
командными нотками прикрикнул:
— Турма, ко мне! — помахав рукой кавалеристам, Лабиен зажевал губу
от раздумий.
Ему очень не хотелось говорить с недовольными воинами. Не то, что
бы он их сильно боялся, молодой легат вполне неплохо заработал
авторитет среди рядовых легионеров. По его мнению, проблема была в
том, что он попросту не знал, что им говорить, ведь в чём-то они
были правы. За что им здесь сражаться? За деньги? За Рим, которого
здесь нет? Или за Квинтилия Вара? Над ними больше не было власти
Рима, по сути они были вольны, и только чувство долга заставляло их
терпеть и молчать. Но теперь, как стало видно, терпение у них
лопнуло.
— Господин легат, нам нужно седлать лошадей, — спокойно и
рассудительно молвил старший трибун Север, тем самым намекая
легату, что у них сейчас нет времени попусту стоять.
Отстранено закивав головой, соглашаясь со своим трибуном, Лабиен
уловил себя на мысли, что он снова в очередной раз попросту ушёл в
себя. «Глупая привычка, не время себя накручивать», —
подумал легат, и приметив, что турма конницы уже подъехала к ним,
оживившись, сказал:
— Ты прав, скорее седлаем лошадей и выдвигаемся к лагерю, — глянув
на озадаченного командира отряда подъехавшей легионной конницы,
которого он позвал, Лабиен, направляясь к своему коню, проговорил:
— Декурион, у нас в лагере мятеж, следуй за нами, а об остальном
потом.
— Да, господин, — без возражений согласился декурион.
Через несколько секунд молодой легат, вместе с офицерами оседлав
лошадей, хотел уже было начать выдвигаться вместе с турмой к
лагерю, но заметив, что у его примипила нет лошади, он хмуро на
него посмотрел. Смущенный взглядом своего легата, Карбон, стоявший
рядом с всадниками, потер свою щетину.