— Кто возглавит вашу новую гвардию и что будет с сиром Стедмоном? —
спросил старый ветеран гвардии Колдвин, почесав щеку.
Услышавший замысел лорда Стедмон выглядел пришибленным, и это было
немудрено, ведь его, считай, лишили должности.
— В ближайшее время он станет твоей правой рукой, — вспомнив ещё об
Давосе с Джулианом, бывший царь добавил: — Насчёт остальных, тебя,
Джулиан, я назначаю на место сира Давоса, начальником порта.
— Вы снимаете меня с должности? — довольно спокойно, приняв это как
данность, поинтересовался Беспалый.
— У меня к тебе будет особое задание.
— Какое, милорд?
Александр в ответ коварно улыбнулся, на что глаза Давоса и всех
остальных расширились.
— Вскоре мне предстоит свадьба, судя по всему, провести её придётся
у Флорентов, чтобы уважить их честолюбие. Путь не близкий, и ты,
Давос, отправишься со мной в Королевскую Гавань, где сменишь одного
непутёвого человека, навязанного мне Джоном Арреном.
— Судостроительные работы? — догадливо снова поинтересовался Давос,
прикидывая что-то в уме.
— Верно, — Александр щёлкнул пальцами. — Десница дал мне в
надзирательство своего человека, потому как считает меня
девятнадцатилетним неопытным мальчишкой.
— Но он ведь десница, вы не можете, милорд, просто так менять
людей, назначенных им, — отметил Джулиан.
Натягивая непривычный для лица Станниса оскал, удивляя снова
сидевших за столом людей, Александр проговорил:
— У меня есть повод сместить человека десницы, и поможет мне в этом
мой брат. Большего вам знать не нужно.
Откинувшись на спинку кресла, Александр задумался, впрочем, как и
все его собеседники, а затем, наконец-то вспомнив о старом мейстере
со счетоводом, за которыми он посылал, выругался.
— Это всё хорошо, но где носит старика Крессена, неужто он снова
заплутал?
***
Все эти дела, что навалились за последние несколько дней на
Александра, доставляли ему нешуточные головные боли, а порой
доводили даже до скрежета зубами как прежнего Станниса. Проблема
усугублялась ещё тем, что ранее он большую часть своей жизни
подобным не занимался, не имел добротных навыков для управления
чем-то другим, помимо войска. В своё время царствования Македонией
он в большинстве случаев перепоручал работу доверенным и знающим
людям его отца, кои в итоге и воплощали замыслы царя. Но вот здесь
и скрывалась проблема для Александра — их здесь не было. Порой
бывшему царю казалось, что он и впрямь был самым плохим учеником,
который только может существовать. Его с самого детства учили его
отец, Филипп и Аристотель всему, что должно пригодиться царю в
управлении государством — политике, управлению и войне. Последнее
он знал хорошо, потому как это была его любимая стезя, но первых
двух краеугольных камней, что должны стать пособием для хорошего
государя, он совершенно уже не помнил или помнил, но изрядно плохо.
До начала своего похода на Персию, в Греции, ему приходилось
лавировать на полях политических интриг, разбираясь в эллинской
политике, но после, во время похода на восток, он предался грубой
силе.