Не видя никакой реакции со стороны Александра, голос
заговорил:
— Ну так, что ты ответишь на мой вопрос?
— На какой именно? Ты много мне их задавал, — отозвался
царь.
— На все.
Александр, задумавшись и про себя взвесив, согласился:
— Хорошо, задавай.
— Другого ответа я и не ожидал.
«Почему же меня так бесит этот голос? Хотя, с другой
стороны, я уже начал привыкать», — размышляя, он ждал
вопроса.
— Почему ты убил своего отца?
Оно издевается над ним?
— Я тебе уже ответил, на моих руках нет крови Филиппа.
— Есть.
— Нет.
— Есть. Не надо лгать, скажи мне причину, что двигало тобой?
«Виноват ли я? Возможно… возможно, пусть будет так, какая
уже разница?»
— Власть, — коротко бросив, ответил Александр.
Голос не остался равнодушен.
— Власть ради чего?
— Ради власти, — немного стыдливо ответил завоеватель.
Тьма была довольна.
— Молодец, власть ради власти. Сын, убивший отца.
— Он хотел убить меня! — не выдержал царь.
— Нет, Александр. Тебе это нашептала твоя мать.
Александр дрожащим голосом ответил:
— Он… он сам мне это сказал, на пиру. Он хотел передать трон не
мне, отец думал, что я не его сын. Моя жизнь была в опасности!
— Александр. Твоя мать тебе это говорила, отец твой был не
лучшим из отцов. Он и вправду ненавидел твою мать. Но если это тебя
утешит, он не хотел тебя убивать. Трон был твой, не представляешь
даже, как он тобой гордился.
— Правда? Иль ты лжёшь мне?
Голос, как всегда, обыденно рассмеялся.
— Он был когда-то у меня. Всяк достоин человек, признавший свои
ошибки. Твой отец был таким.
Бывший царь Македонии неверующим голосом спросил:
— Не может быть… Что… что он говорил обо мне?!
Голос затих, Александр было думал, что тот больше не ответит, но
не угадал.
— Твой отец признал ошибку, жалел, что говорил тебе тогда. А
теперь скажи ты мне… жалел ли ты своего отца?
После вопроса тьмы последовала гнетущая тишина. Но вскоре царь
дал ответил:
— Нет, ни дня и ни минуты, — и замолк. Ему нужно было много о
чём подумать.
***
— Александр.
— Да.
— Помнишь, при Гавгамелах ты говорил, что Дарий — царь рабов, а
ты же возглавляешь всех свободных людей.
— Припоминаю, а что?
— Почему ты превратил тех свободных людей, что пошли за тобой, в
тех же рабов, подобных тем, что были у Дария?
— Почему? Наверное, потому что я, как и всяк другой смертный,
думал о себе больше, чем был на самом деле. Я обманул людей,
пошедших за мною, дав им мечту, но затем сделал их рабами.