Когда за окном появился знакомый пейзаж, и дорога взобралась на
невысокую возвышенность, я глянул вперед, сквозь лобовое. Там,
справа, изгибалась густая лесополоса, а слева виднелись цветастые,
словно игрушечные домики. Это была она. Станица Красная.
Я с теплотой посмотрел на такой родной пейзаж: стоящее в низине
селение, лесистые холмы, что развернулись вдали, а на них огромные
тени облаков, бегущих по небу.
– Давно не бывали у нас? – спросил Саня, видимо, заметив мой
полный теплоты к этим местам взгляд.
– Ну, лет так уж дцать, – отшутился я.
Мы промчали незнакомую мне новомодную заправку, и маршрутка
стала медленно сбрасывать скорость, подъезжая к перекрестку. У
обочины стояла нелепая стела с надписью: “Красное Сельское
поселение. Станица Красная”.
Заморгал поворотник на боковом зеркале заднего вида. Водитель
медленно пошел в поворот. Внезапно краем глаза, я увидел, как
что-то белое и большое блеснуло где-то на периферии зрения.
Спустя мгновение, в натренированном мозге промчалась краткая
мысль понимания.
– Держитесь! – едва успел выкрикнуть я.
А потом грохнуло так, что все повалились с сидений. Я еле
удержался, когда Саня вывалились в пространство между рядами, а
меня отбросило от окна на его место. Подлокотник больно врезался
вбок.
Это был здоровенный белый внедорожник. Он шёл на полной скорости
по нашей полосе и не пропустил сворачивающую маршрутку, въехал
прямо в кабину со стороны водителя.
После страшного грохота затрещало. Посыпалось стекло. Я
почувствовал, как маршрутка кренится на правый бок. Только когда
стало ясно, что мы перевернёмся, в салоне раздались первые крики
шокированных людей. Над всем этим панически взвился детский
плач.
С хрустом и грохотом металла машина упала набок. Бедный Санёк
грохнулся в соседний ряд кресел прямо на перепуганную блондинку. Я
тоже выпал и провалился между соседних сидений. В спине прострелило
и сильно отдало в ногу и диафрагму. Я почувствовал, как тяжело
стало дышать.
– Без паники, – поднялся я с трудом. – Все живы? Кто-нибудь!
Уймите детей!
Девочки, что сидели спереди, у водительского, лежали теперь на
прижатой землей двери, но медленно шевелились. Кажется, целы.
Рыдающая мать, держала на себе рыдающих же детей. Все они упали
и поранились битым стеклом.
Саню, лежавшего без сознания, пыталась стащить с себя плачущая
блондинка.