Я пожал плечами. Попробовав стену рукой, на то, белится ли она,
прислонился к ней спиной.
Пока зав током слушал гудки, я рассматривал небольшой красный
уголок его кабинета. Казалось, это самая нарядная часть здешней
скромной обстановки.
У дальней стенки, справа от окна стоял на высокой тумбе белый
бюстик ленина. Вождь революции смотрел на меня еще строже, чем зав
током. За ним, у стены, стояли крест-накрест красные знамена. На
них золотыми буквами было вышито что-то об ударном труде и колхозе
“Новатор”. Тут же, на тумбе стоймя расположились черно-белые
фотографии колхозников-ударников. По стенам висели красные
вымпелы.
От осматривания уголка меня отвлек строгий голос зава током:
— Алло! Фидотыч? А. Олегыч. А где Федотыч? Уехал в колхозную
контору? Да я не злюсь! — Нервно, повышенным тоном говорил зав
током, — не злюсь я! Кого он мне опять прислал?! Мы ж с ним
договаривались! Ну а я че? Ну и че?
— А в чем, собственно дело? — Уже не выдержал я, — чем мы вас не
устраиваем?
Слова зава током были мне совершенно непонятными. Хоть бы
объяснился, как нормальный человек, что, по его мнению, с нами не
так. А то забегал, засуетился. А проблема, может, и яйца выеденного
не стоит.
— Других нету что ли? Ой! — Надул ноздри зав током, — как же
меня замучали эти желторотики! У меня же сердце! А я с ними вожусь!
Помнишь, Олегыч, че было на прошлой неделе? А в прошлом месяце?! А
весной?!
Я хмыкнул, понимая, что здесь к чему. Вот, почему он испугался
нас. Обидное слово “желторотики” все мне выдало. И даже несмотря на
то, что я догадывался, решил спросить Мелихова подробнее. Люблю
понимать все четко и ясно. Без недомолвок.
— Эх! Да не кричу я! — Продолжал зав током, — ладно.
Он тяжело положил локти на лист стекла, которым был укрыт стол,
вынул из кармана пиджака клетчатый платок, протер им красивую
загорелую шею.
— Попроси, пожалуйста, Федотыча обязательно со мной связаться,
как только он вернется, — проговорил Мелехов, — спасибо.
Когда телефонная трубка дзынькнула на своем месте, зав током
поднял на меня усталые глаза.
— Рассказывайте, — без затей подошел я, взял у стены стул и сел
перед его столом.
Зав током нахмурился. Видимо, не ожидал от меня такого
поведения. Он вздохнул, приподнял редкую черную бровь.
— Понял я, что вы так испугались, — начал я, — боитесь, что по
току будут новички кататься. Вроде как совсем не объезженные
шоферы. Я сам неделю на гараже. А те ребятки, видимо, тоже новые
водители.