— Новые, — он кивнул, — все вы новые, потому как стали где-то на
отшибе. Уж, кто на току работал, тот сразу знает, если ты первый
приехал, надобно к во-о-о-он тем амбарам, — он махнул рукой, —
ехать. Потому как, сейчас там вся работа. А вы стали, — он сухо
сплюнул, — черт знает где, как неприкаянные! Сразу видать, на току
первый раз!
— Ну первый раз, — решил я подыграть ему, — ну и что? Чего ты
так новых водителей боишься?
— Чего боюсь? Чего боюсь?!
— Ну, товарищ Мелехов, — улыбнулся я, — спокойнее. У тебя же
сердце.
Мелехов округлил тусклые карие глаза. Поджав губы, сглотнул.
Взял с тумбы пузатый графин, звякнул стеклянной пробкой. Налил воды
в граненый стакан. Долго пил.
— Если тебя щас, прям тут, удар хватит, — продолжал я, когда зав
током стукнул стаканом о стол, — кто же будет током руководить?
— И правда, — Мелехов вытер платком выпуклый лоб, — здоровье
надо поберечь.
— Вот и побереги. Давай спокойно поговорим, что тебе не так.
Может и выход найдется.
— Какой ты умный да разговорчивый, — подозрительно, с недоверием
посмотрел на меня зав током, — а ты чей будешь?
— Землицын я, — я пожал плечами.
— Сени Землицына сынок, что ли?
— Сени Землицына сынок.
— Понятно, — он вздохнул, — знаю я его. Хороший мужик. И к тебе
я тоже никакой злости не имею.
— Не имеешь, а плюешься, — с укором посмотрел на него я.
— Дак ведь как не плеваться? — Он развел руками, — когда такая
дурацкая привычка у нас в колхозе пошла: присылать на ток одних
только молодых до старых! Можно подумать, тут садик детский, аль
пансионат для стариков.
— А в чем тут глупость-то?
— Старых, от бутылки не успеваешь отгонять, — он вздохнул, — а
молодых... В общем, пойдем со мной, молодой...
— Игорь, — сказал я.
Зав током посмотрел на меня с прищуром, пошевелил желваками.
— Пётр Герасимович, — подал он наконец раздавленную работой
ладонь, мы пожали руки.
— Вон, смотри, Игорь, — сказал он, когда мы вышли на улицу, за
контору, — видишь старый наш амбар?
— Вижу, — кивнул я.
— Вот скажи. Что, по твоему разумению, с ним неладно?
— Кроме того, — хохотнул я, — что он — дышит на ладан?
— Да. Кроме этого.
Длинное приземистое здание протянулось на той стороне широкой
площадки, на которой хранили сырое, только что привезенное с поля
зерно. Потом его пропустят через ток, очистят и высушат. А затем
направят отлеживаться в амбары, пока не придет время везти его в
Армавир, на элеватор. Конечно, сейчас площадка была пуста.
Наполнится она, только когда начнется уборка.