- Приехали мы вечером. Сразу мне это
стало подозрительно. Уж больно весело в деревне. Шум, песни поют,
хороводы водят. Что-то не так. Мы к родителям в дом. Задерживаться,
и выяснять, что тут происходит не стали, уж больно разговор впереди
серьезный. Не до смеха.
Заходим. Отец сидит на лавке,
смурной весь, в пол смотрит да вздыхает горько, мать встрепенулась,
подскочила, встретила, обняла сына, а сама глаз не поднимает,
прячет:
- Что случилось? - Заволновался брат
мой названный.
- Прости сынок. Не уберегли… - Отец
встал, обнял.
- Помер кто? - Бер не на шутку
забеспокоился.
- Нет. Перун миловал. Живы все.
Присядь. - Отец потянул парня за рукав и усадил рядом. - Ты только
в руках себя держи. Тут, как бы это помягче сказать. Невеста твоя
замуж выходит. Уж больно долго сынок тебя не было. Не дождалась
пакостница. С сыном кузнеца спуталась. Дите у них будет, вот и
женятся впопыхах.
Вот чего медведю в голову стукнуло?
Не хмель точно. Мы всю дорогу в рот ничего не брали, даже квасу.
Сам ведь, охламон, отказываться от свадьбы приехал, сам другую
нашел. Чего взбеленился, чего вспылил? Обидели, видишь ли, его.
Предали. Вскочил, словно его шершень в заднее место укусил. Глаза
кровью налились, бешеные:
- Убью! Зараза! – Заорал, и вон из
хаты, я едва ему на плечо заскочить успел. Отец с матерью следом.
За рубаху хватают, в ноги кидаются, остановить хотят, да куда там.
Разве удержишь. Его войско вражеское остановить не может, а тут
старики.
Веселье со свадьбы как ветром сдуло.
Стоят все гости истуканами, вот только что хоровод водили, а теперь
глазами хлопают. Ждут, что дальше будет. Тишина, как у Морены во
владениях, даже мухи замолчали.
Медведь как стрела к молодоженам
подскочил, жених ему на встречу поднялся, зазнобу свою, ка и
положено мужу, спиной прикрыл. Да куда там. Кулак у Бера больше
головы парня того, надо сказать малого не тщедушного телосложения,
как ни как, а кузнеца сын, как говорится: «Косая сажень в плечах»,
только не помогла «сажень», под стол улетел.
Бер невесту в охапку, голову под
мышкой зажал, поясной ремень снял, и ну ее по заднему месту
охаживать, а сам молчит, ни слова. Девка орет, воем воет, а он
лупцует от всей души. Жених из-под стола вылез, на защиту бросился,
но снова на старое место улетел, богатырь наш его туда не отрываясь
от своего основного занятия, вновь отправил, мимоходом.