- Ваш ротный, надеюсь, понимает, что у
меня есть своё начальство? И что я обязан подчиняться приказом
своего начальства?
- Понимает. Мы пытаемся связаться со
штабом вашей бригады, пока ничего не выходит. Но если промедлим –
японец проломит фронт на нашем участке и пойдёт вперёд, - его
взгляд становится умоляющим.
Вот же ж… По сути меня подводят под
трибунал. Если сорвусь сейчас со своими людьми и отправлюсь на
передок, затыкать потенциальный прорыв – с меня потом как минимум
погоны сорвут, а по максимуму… Лучше вообще не загадывать.
Да, в настоящее время мы в резерве, но
там, наверху, на нас могут иметься вполне определённые планы, и
своим самоуправством я могу всё сорвать к такой-то матери… Но, с
другой стороны, если прямо сейчас джапы разнесут позиции двести
пятнадцатого полка и зайдут в тыл нашим… Будет звиздец! Причём
очень конкретный!
Сверхосторожный Куропаткин прикажет
всему фронту оставить рубежи, как это было когда-то в моём мире,
будет очередной виток отступления и разгром. А разве ради этого я
тут жилы тяну из себя и своих людей?
Нам нужна победа! И если ценой победы
станут мои погоны, карьера, да хоть и жизнь! – плевать! Отдам
всё!
Однако тупо подставлять своё начальство
тоже нельзя.
- Поручик! – подзываю к себе Цируса. –
Задача меняется. Теперь вы отправляетесь в штаб полка с донесением,
что два взвода эскадрона были выдвинуты мной на переднюю линию для
оказания помощи двести пятнадцатому пехотному полку.
Цирус не хуже меня понимает, во что мне
обойдётся такое решение. В его взгляде широкий спектр эмоций: от
переживаний за меня до восторга.
- Слушаюсь, господин ротмистр! Разрешите
по возвращению тоже прибыть на передовую?
- Не разрешаю. Вы, как мой заместитель,
должны принять под командование первый и четвёртый взвод и ждать
дальнейших приказов.
С собой я намерен брать только
пулемётчиков и штурмовиков. Разведка и хозобеспечение остаются в
располаге. Если станет совсем плохо – привлеку и их, а пока пусть
ждут. Чего – сам не знаю. Но точно не у моря погоды. Наверное,
нового комэскадрона.
Надеюсь, если слечу с этой должности,
Цирус её потянет.
Сборы много времени не занимают, мы и
без того были готовы в любую секунду сорваться с места.
В последний момент появляется Соня.
Через плечо у неё перекинута увесистая сумка санинструктора, позади
верный лбы – санитары. Понимаю, почему она тут. Хочется отказать,
но опять же – понимаю, почему нельзя. Сеча предстоит серьёзная,
будут убитые, будут раненные – и я не хочу, чтобы мои «трёхсотые»
плавно переехали в «двести», и готов биться за каждого бойца до
последнего вздоха.