Да, я с Олегом подобной легкости не ощущала, как с бывшим. Наглядная демонстрация и поразительное откровение, окончательно сбивающее с толку.
— Не делай так больше! — накинулась на Михаила с укором, испугавшись собственной реакции.
Пойди он дальше, смогла бы устоять и остановиться? Или плавилась бы в его руках, желая большего?
В медовых глазах заиграли смешинки, он снисходительно улыбнулся.
— Постараюсь устоять перед искушением, — усмехнулся он и продолжил:
— Ехать нам вместе. Вдруг ты упадешь в мои объятия снова? Не устоишь… — на этой его фразе я выразительно фыркнула, высказывая отношение. А он сделал небольшую паузу и продолжил. — Во время тряски поезда! — закончил шуткой.
Как не улыбнуться, когда тебя откровенно веселят? И я не удержалась.
А потом выставила Михаила в коридор, чтобы переодеться в комфортный домашний костюм на время пути.
Поезд аккуратно притормозил и замер на станции. Почти сразу дверь купе откатилась, явив энергичную проводницу Любовь и нового попутчика.
Это оказался небольшого роста мужчина с внушительным животом, лет пятидесяти на вид. С выраженными залысинами, непонятного цвета волосами и усталыми блеклыми, голубыми глазами.
В сером пиджаке, видавшем виды, и с потертым кожаным портфелем в руках. Еще прилагалась небольшая скромная дорожная сумка. Этакий госслужащий, отправившийся в рабочую командировку.
— Так вы один будете? Мест вам выделили два, — уточнила у него проводница.
— Товарищ задержался, позже отправится, — ответил ей новый попутчик.
— Что ж… значит, едете судиться с недостойными? — усмехнулась Любовь.
— И рядиться тоже. Я, как человек государев, исполняю свои обязанности, — отшутился он.
И примостился на свободной нижней полке, не глядя, как уходит проводница.
— Что ж, давайте знакомиться. Федор Тимофеевич, — представился он.
Дальше наш разговор ограничилось общими фразами. Как бывалый путешественник, он извлек из дорожной сумки пакет с продуктами.
Конечно, куда без жареной курицы! Аппетитный аромат мгновенно заполнил купе, и мой некормленый вовремя желудок принялся издавать недовольные звуки.
Михаил посмотрел на меня с удивлением, услышав подаваемые моим животом рулады. Я хлебнула остывший чай, желая прекратить безобразие.
С парой жареный куриных ножек Федор Тимофеевич справился в два счета, я даже чай допить не успела. И приложился к напитку из небольшого термоса, что с довольным видом наливал себе в кружку.