— Конечно! — расцвела
блонди.
Отцу, к счастью, до меня особого дела
сейчас не было. Подошёл, поинтересовался, как у меня дела и
довольный пошёл общаться с мужиками, тихонько, чтобы мать
меня-Феликса не видела (он в это верил), попивая пиво. Культурно
отдыхает, должен заметить.
Когда же мама принесла мне большой
кусочек шоколадного тортика, культурно отдыхать стал и
я.
Остальные дети меня избегали. Я и не
давал им ко мне приблизиться, просто отпугивая их психической
энергией. Ко мне и взрослые не спешили подходить, и лишь самые
смелые (кроме родителей, на которых я никак не воздействовал),
находя в себе силы перебороть внутренний дискомфорт и глубинные
инстинкты, кричащие, что к «главному» виновнику торжества лучше
лишний раз не подходить, осмеливались поздравить меня. Но так,
быстренько.
Мне, в принципе, было глубоко
наплевать, что про меня потом подумают.
Единственное, сквозь моё поле
каким-то образом прорвался какой-то чёрный пацан. Было ему,
кажется, годика четыре. Неожиданная смелость. Как мило.
Терпеть не могу детей.
— П-привет… Т-ты
Ф-ф-ф-ф-ф-феликс?
Я оторвался от торта, удивлённо
уставившись на пацана.
Это щас что за современный реп
был?
— Рассказать тебе историю про
Ку-клукс-клан?
Чёрный пацан, широко открыв рот,
разревелся и убежал. Какой осведомлённый. И где только
наслушался?..
Какое-то время, купаясь в лучах
солнышка, которое даже не пыталось меня испепелить, думал над тем,
какой же я прогнивший изнутри мудак. Увидь копию себя, и захотел бы
чисто в целях профилактики и очистки природы выстрелить из ружья в
голову.
— Настоящий атлант, — безразлично
пробормотал, пластиковой вилочкой продолжив уплетать
тортик.
В каком-то смысле, мне нравилось
наблюдать за людьми. И детьми — тоже. Такие все счастливые,
улыбчивые. Мужчины говорят об одном, женщины — о другом, все
разошлись по своим компаниям и просто наслаждаются жизнью. Дети
бегают по двору туда-сюда, играются во что-то, и не подозревая, в
каком ужасе живут. Не имеют ни малейшего представления о том, что
их может вместе со всей планетой уничтожить какая-то херня в любой
момент.
Признаться, я чувствовал себя здесь
лишним. Слишком много пережил и не пережил. Не мог я уже жить как
нормальный человек.
Я прикрыл глаза, погрузившись в
бесчисленные образы моего вечного источника вдохновения.
Единственная мысль, которая меня по-настоящему успокаивала, это то,
что мои друзья никогда не покидали меня и их частичка всегда будет
во мне.